Вид на доверие (СИ)

— Но тебе ведь нравится, что я сволочь, — Эштон усмехнулся, двинувшись резче. Положением сверху он всегда пользовался максимально по полной.

— Мне больше нравится, когда ты сучонок, — честно ответил Виктор, вполне покорно перенося издевательства, хотя и пытаясь изменить темп движениями бедер. — Воду включи, а то остыла.

— А когда наберется, то утопить тебя? — хмыкнул Эштон, весьма чувствительно разворачиваясь на члене Виктора, пусть и с некоторым дискомфортом для себя — все-таки смазки слишком не хватало в таких движениях. Из крана потекла вода, а Эштон так и остался сидеть спиной, откидываясь следом уже на грудь любовника.

Виктор, пользуясь положением, припал губами к гораздо более теперь близкой шее.

— Все еще сволочь, — констатировал он, — сейчас немного поправим.

Хил с усмешкой подцепил бедра любовника, раскидывая его ноги на бортики ванны. Теперь и конечности мешались меньше, и Виктору воли в движениях было больше. Ладонь легла на член Эштона, второй рукой мужчина гладил грудь, одновременно удерживая парня.

— Тебе двигаться так тоже удобнее будет, — прокомментировал Виктор, наконец самостоятельно толкаясь навстречу телу.

— Ты думаешь, что удобнее? — Эштон совсем так не считал. Он чувствовал себя морской звездой и шевелить бедрами так спокойно, как раньше у него не выходило, хотя, конечно, он попробовал.

— Конечно, — хмыкнул Виктор. — Согласись, ты так гораздо более открыт.

Мужчина, устроившись удобнее под полувисящим любовником, толкнулся в него, потом еще и еще. Темп выбрал медленный и тягучий, параллельно лаская член Эштона и заливая развлечения ради ему на живот горячую воду — та сбегала через пупок к мошонке.

— У тебя три точки опоры, — поведал Вик, касаясь языком ушной раковины, — грудь и голени. Ты вполне волен шевелить тазом. Во все стороны.

— Я не акробат, — Сказал Эштон, приподнимая-таки таз, чтобы вновь немного поерзать. Так было сложнее, но зато проникновение ощущалось чувственнее. — То есть я сверху, но и не сверху, да?

— Что-то вроде того, — хмыкнул мужчина, качая бедрами. — Ты хоть не акробат, а справляешься весьма неплохо.

— Ну, конечно, — Эштон продолжал ерзать, откинув голову на плечо любовнику.

Как они смотрятся со стороны он предпочитал не задумываться.

— Главное, что приятно, — резюмировал Виктор, продолжая двигаться и массировать член любовника. Вода понемногу поднималась, и Хил своими движениями уже начинал волновать ее.

— Вот и секс в ванне ты попробовал, — фыркнул он, доставая одной ногой до крана и закручивая его, чтобы они действительно не утонули. — А то до этого был только душ, верно? Вообще, какое самое необычное место было-то?

Болтовня ему нисколько не мешала двигать тазом, пусть и не так активно, как обычно.

— Балкон, зимой, — отозвался мужчина, тягуче выдыхая от возбуждения. — А твое?

Эштон же дышал слегка сорвано.

— Зимой? Неужели нельзя было дотерпеть до комнаты? А мое на рабочем месте. Вряд ли это можно назвать сексом, но минет мне сделали шикарный, пока я общался с клиентами в этой же комнате.

— Кто это тебя осчастливил? — поинтересовался Виктор. — Нельзя было дотерпеть до перерыва?

— Один коллега. Мы спали вместе одно время. И как раз минет он решил сделать в момент переговоров. Отговаривать его было бессмысленно — он был вообще отбитый по жизни.

— Тянет тебя, — прокомментировал Хил, — на “отбитых по жизни”. Хоть один нормальный человек в твоей постели был? Исключая разовые случаи.

Это было самокритично, но Виктор вполне трезво оценивал ебанутость собственных тараканов.

— М, — Эштон даже остановился в движениях, задумавшись на мгновение. — Пожалуй, нет. С ними скучно, думаю. Никто не делает минет во время собрания, не трахает в ванне, не душит.

— Какая веселая и разнообразная жизнь.

Вик чувствительнее прошелся пальцами по члену Эша и даже охнул от ощутимо сжавшихся вокруг собственной плоти мышц.

— Наркотики запрещают, в порно сниматься запрещают, гулять допоздна одному запрещают, только душат и трахают. Пиздец, — хмыкнул он.

Эштон невольно подался бедрами в руку и все-таки вместе с очередным выдохом изо рта вырвался и легкий, почти незаметный стон.

— Живу как в концлагере, не говори.

Он фыркнул, вновь начиная двигать бедрами, теперь гораздо быстрее, хотя положение, конечно, усложняло процесс.

Виктор тихо рассмеялся, зарываясь носом в волосы Эша и прочерчивая кончиком линии по шее. Новую скорость Хил поддержал, тоже тихо, но зато регулярно, постанывая любовнику на ухо. Не сказать, чтобы стоны были необходимостью, это было, скорее, сиюминутной прихотью — немного подать голос, на грани слышимости смешивая его с рваными выдохами. Очень уж ускоряться мужчина не стал — решил выйти на финиш медленно и размеренно и так же вывести к оргазму любовника, поиздеваться так над Эштоном в отместку на самые первые его измывательства.

Парень, кажется, сам над собой издевался, совсем откинувшись на Виктора, он постоянно менял темп, то виляя бедрами, то просто насаживаясь на член, сопровождая это стонами, которые сейчас сдержать можно было, но не хотелось.