Вид на доверие (СИ)

Хмыкнув, мужчина сбавил нажим до минимума, чтобы можно было отследить реакцию при увеличении интенсивности, и снова прошелся по ногам. Основные мышцы — задняя часть и внутренняя, во внешнюю лично у Хила отдавало очень редко — то ли не задевало, то ли мышцы привычные были. Потому и теперь поглаживать с легким давлением Викор начинал с внутренней части ног.

— Нормально? — осведомился он, снова гладя бедра.

— Да, — ответил Эштон, вновь выворачивая голову. — Только теперь это больше похоже на эротический массаж. Уж прости, что ты так возишься со мной.

Он и правда чувствовал себя какой-то девчонкой, которая впервые была на физкультуре в старших классах. Но ничего поделать не мог. Послезавтра ему точно нужно было выйти на работу, а лучше завтра — клиенты названивали целый день, судя по количеству пропущенных звонков.

— Нормально, — своеобразно принял и, в общем-то, не принял по причине ненадобности извинения Виктор. Проблемы он не видел, такого рода забота казалась ему нормальной, а исключительно зависимый и нетранспортабельный после клуба Эштон… был отдельным пунктом во всей ситуации.

Виктор продолжил поглаживать ноги, потом надавил немного сильнее. Иногда — захватывал движениями и ягодицы, хоть Эш и говорил, что с ними все нормально.

— С эротическим массажем ты не ошибся, — все же добавил Виктор. — Отчасти это он и есть.

С этими словами Хил снова залез ладонями на зад парня — массируя и разминая, — а потом опять спустился, уделяя внимание мышцам ног.

— А я-то думал, с чего ты вдруг решил массаж мне сделать… — с изрядной долей сарказма сказал Эштон, словно Виктор был секс-машиной. Вообще-то чаще всего на секс намекал Эш, но как-то прокомментировать ситуацию надо было. Тем более, парня немного смущала вся эта ситуация, в которой он был вынужден просто лежать и не дергаться, когда у него даже руки были не связаны.

Более беспомощным он себя никогда не чувствовал. Точнее, мышцы у него болели и раньше, но массаж ему никто не делал. Тем более, когда он был совершенно обнажен и его зад периодически лапали.

— Массаж я тебе в лесу обещал. Так орешь, будто я тебя домогаюсь.

С этой фразой Виктор снова уменьшил нажим, целенаправленно работая с внутренней стороной бедер, о реакции на которую Вик, естественно, знал, а сам наклонился к заду Эштона, целуя и прикусывая кожу на боку поясницы.

Эштон подавил шумный выдох, понимая, что сейчас Виктор делает это специально. Но внизу живота ожидаемо заворочалось возбуждение.

— Во-первых, я не ору, — сказал он парой секунд позже. — Во-вторых, ты и правда меня домогаешься. По крайней мере, этот массаж перестает мне напоминать разминку мышц.

Виктор действовал слишком подло по мнению Эша. Он не мог даже нормально воспротивиться хотя бы для приличия.

— Оу, прости, — Виктор с ухмылкой тут же исправил оплошность по поводу массажа, ощутимо пройдясь пальцами по ногам в болезненной разминке. Губы уже полноценно перебрались на ягодицы, мужчина оставил на них пару красных пятнышек, не доводя, тем не менее, до засосов. Вообще Вик считал, что в последние дни был мягковат, но сегодня отыгрывался все же исключительно на беспомощности любовника. С контролируемым членовредительством они разберутся как-нибудь в следующий раз, а пока Эштон возбуждал и без этого.

Поцелуями Виктор добрался до складки, но до ануса не углублялся, продолжая массировать любовнику ноги.

— Ты в курсе, что ты садист? Причем с какой-то извращенностью? — Эштон невольно немного поерзал. Виктор его откровенно дразнил и прекрасно это осознавал. А Эштон почувствовал себя идиотом, потому что мог догадаться и раньше, какие цели преследует любовник при массаже. Не только же Эша он решил побаловать. От весьма ощутимых касаний ног и в то же время возбуждающих прикосновений на ягодицах у парня были весьма двоякие чувства, и его с головой выдавала эрекция. Можно было только порадоваться, что он на животе лежит.

— Я в курсе, но спасибо, что напомнил, — хмыкнул он, следом раздвигая руками мышцы и проходясь языком по кольцу сфинктера. — Надеюсь, сейчас ты не станешь искать корни этого в моем детстве.

Эштон выдохнул, пряча за дыханием короткий и тихий стон. Пальцы на мгновение сжались в кулак от сдерживаемых эмоций, и парень вновь заговорил:

— Так дело все же не в детстве? Мне копать в другом направлении?

— Я имел в виду вообще не копать, — чуть менее весело отозвался Виктор, прежде чем снова повторить движение языком. Ладонями он снова растирал и разминал бедра, прощупывая напряженные сухожилия.

— Зачем тебе это? — после вопроса Виктор снова припал к сфинктеру, пытаясь проникнуть языком внутрь.

Эштон прикрыл глаза, наслаждаясь какое-то время движениями языка. Но потом ответил:

— Я считаю, что должен знать, откуда у моего любовника такие увлечения.