Вид на рай

Да, но как заполучить ее? Вот в чем вопрос. Сзади меня стояли двое и, насколько я мог разобрать, обсуждали проблему вступления Норвегии в Европейский союз. Точнее, слово «обсуждали» не совсем уместно и правильно. Оба были явно противниками вступления Норвегии. Нельзя доверять «этим высоким господам из Брюсселя», — полагали они. Прекрасно. Я же полностью доверял Гру в этом деле. Кроме того, прекрасно в том смысле, что эти двое, занимаясь столь важной проблемой, не обращали на меня ни малейшего внимания. Иначе что бы было? Стояли бы и от нечего делать глазели на меня. Опять же, хорошо, если только так. Могло быть и хуже. Между тем необходимо, крайне важно, чтобы Ригемур Йельсен не заметила меня и моих наблюдений. Само собой разумеется, я могу сделать вид, будто вдруг теряю сознание. И тогда… тогда я медленно и как бы непроизвольно прислоняюсь к Ригемур Йельсен и, падая, хватаю эту волосинку. Нет, не пойдет. Слишком много шума возникнет. И Ригемур Йельсен, безусловно, запомнит меня после такого случая. Запомнит мое лицо. Запомнит несчастного молодого человека, который средь бела дня в местном почтовом отделении совсем неожиданно падает в обморок. Она начнет сокрушаться. Она расскажет об этом всем. Друзьям и родственникам. Она побежит за мной, если встретит в супермаркете, и начнет вежливо справляться о здоровье. Лучше чувствуете? Может помочь? Принести? Приготовить? Приятно было бы, конечно. Но я не желал такого рода контакта. Я думал совсем иначе. Я не хотел быть навязчивым, быть ей в тягость. Не хотел вот так прямо войти в ее жизнь.

Но волосинку я хотел заполучить. Я не хочу сказать — заполучить «во что бы то ни стало», любой ценой, — но я был готов на жертвы. Существовал еще один вариант: наклониться, будто завязываю шнурки на ботинках, а самому тем временем кончиком языка осторожно снять волосинку. Здесь, несомненно, нужна быстрота действия, натиск и… готово! Приблизительно, как хамелеон захватывает насекомых, ничего трудного и невозможного нет в проведении этой операции. Если случится непредвиденное, то есть если кто-то вдруг обратит внимание на мой язык, на его необычные пируэты и вращения, тогда прикинусь эпилептиком. Дескать, припадок. Понятно, что в этом случае мой план провалится, не получу информацию о Ригемур Йельсен. Ну и ладно! Не удалось так не удалось. Плакать не буду! Зато все равно выйду из положения с чистой совестью.

Итак, я наклоняюсь осторожно вниз. Делаю вид, будто пытаюсь поправить шнурок на правом ботинке. Только поправить, чтобы не развязался совсем. И в этом нет ничего странного. Ты стоишь в очереди и видишь, что у тебя непорядок с ботинками; у тебя есть время и потому ты решаешь наклониться и завязать потуже шнурки.

Так я и поступаю. Будто бы затягиваю узелок, но одновременно приподнимаю чуть-чуть голову и вижу, что нахожусь всего в нескольких сантиметрах от желанной цели. Мое лицо находится фактически на уровне ее попы. Если хочу достать волосинку языком, должен вытянуть шею, словно жираф. В сомнении и отчаянии тянусь к волоску, слегка выпрямляюсь (чувствуя явную боль в спине), подбираюсь ближе и ближе к цели, остается теперь высунуть по-настоящему язык над нижней губой и… сильный рывок в очереди, синяя спина в пальто удаляется, а я, неуклюже мотнувшись вперед, каким-то образом удерживаю равновесие и не падаю.

Ну, что ж. Делать нечего. Сомнений нет, она ушла! Но времени у нас хоть отбавляй, успокаиваю я себя. Еще не все потеряно. Нужно принять к сведению изменение обстановки, есть о чем подумать. Волосок пока в сторону. Я понял, что подошла очередь Ригемур Йельсен. Она удалилась к окошку, а я остался стоять теперь, как на выставке, первым в очереди.

Снова слышу ее спокойный голос. Необыкновенное самообладание. Я слегка подался вправо и сделал вид, будто изучаю новые, выставленные в витрине за стеклом марки. Краем глаза вижу, как Ригемур Йельсен подает в щель окошечка свою банковскую карточку. Одновременно слышу, как она просит двадцать почтовых марок стоимостью в 3 кроны 50 эре. В подтверждение своей личности Ригемур Йельсен показывает паспорт, обычный норвежский паспорт, и на секунду держит его раскрытым на первой странице. И в этот счастливый для меня момент я успеваю прочитать дату рождения «Ригемур Йельсен, 24.12.1922». Вот и все. Узнал не так уж много, но с другой стороны, и не так уж мало. Ригемур Йельсен родилась в рождество! Через несколько недель ей исполнится семьдесят!

Теперь все происходит молниеносно быстро. Не успеваю опомниться. Деньги и марки подаются из окошечка, Ригемур спешно принимает их и раскладывает в своей сумке. А потом как бы исчезает. Словно не было ее и в помине. Позже, задним числом, я понял, что я сам настолько запутался в своих умствованиях и настолько все в голове у меня перемешалось, что на минуту-другую выбился из нормальной колеи. Но тогда мне привиделось, будто Ригемур Йельсен просто взяла и растворилась, исчезла на моих глазах.