Вид с дешевых мест (сборник)

Первую главу я написал где-то в декабре 1998-го. Я все еще пытался вести рассказ от первого лица, и это было решительно неудобно. Тень был слишком, черт его побери, скрытный тип и не особенно много выдавал наружу, что довольно сложно уже и для третьего лица, а для первого и вовсе тяжко. Вторую главу я начал в июне 1999-го, в поезде, по дороге домой с «Комик-Кона» в Сан-Диего. (Это путешествие длиной в три дня: много чего можно успеть написать.) В общем, книга началась. Я все еще не знал, как ее назову, но тут издатели принялись присылать мне макеты обложки: вверху каждого огромными буквами значилось «Американские боги», и я понял, что мое рабочее название успело превратиться в окончательное.

Я продолжал писать, совершенно зачарованный происходящим. В хорошие дни я чувствовал себя больше первым читателем, чем писателем, – такое со мной редко случалось со времен «Сэндмена». Ни Тень, ни Среда обычными людьми никоим образом не были. Они были исключительно самими собой – неповторимо и местами даже свирепо. Странные люди, идеально подходящие для странных событий, с которыми им предстояло столкнуться.

Теперь у книги появился и гендер, и со всей определенностью мужской.

Сейчас, оглядываясь назад, я задумываюсь, не это ли пытаются компенсировать коротенькие вставные истории в «Американских богах». По всей книге их рассыпано, наверное, с полдюжины, и все они (кроме одной) совершенно точно женские (даже та, что про таксиста и торговца оманскими безделушками). Может, в этом все дело – не знаю. Зато знаю, что в Америке и в ее истории есть такие вещи, которые проще показать, чем рассказать. Поэтому я проследил личные истории нескольких персонажей от их далекой родины и до самой Америки: историю сибирского шамана, жившего шестнадцать тысяч лет назад, историю корнуольского карманного воришки двухсотлетней давности… И от каждого из них я узнал что-то важное.

После того как со вставными историями было покончено, я все еще продолжал писать. И писать, и писать… Книга оказалась вдвое длинней, чем я думал. Сюжет, который писал вроде бы я, крутился и извивался, а я потихоньку начинал понимать, что это вовсе никакой не сюжет. Я писал и писал книгу, ставил одно слово после другого, пока не приблизился к общему количеству в двести тысяч.

В один прекрасный день я поднял голову, и на улице оказался январь 2001 года. Я сидел в древнем и пустом доме в Ирландии, у торфяного камина, на который царившему в комнате холоду было решительно наплевать. Я сохранил текст в компьютере и понял, что только что закончил писать книгу.

Я задумался, что же я узнал за это время, и вспомнил, что сказал мне за полгода до этого Джин Вулф:

«Ты никогда не узнаешь, как написать роман. Ты просто узнаешь, как писать роман, который ты сейчас пишешь».

Впервые опубликовано на сайте Powells.com в 2001 году, в сопровождение релиза «Американских богов».

Премия ПЕН-клуба и «Шарли Эбдо»

Шестеро писателей отказались председательствовать за столиками на вручении литературной премии ПЕН-клуба в Нью-Йорке. Когда ты – председатель столика, ты сидишь за ним в компании еще восьмерых человек, которые купили дорогущие билеты на эту вечеринку в надежде познакомиться с настоящими, всамделишными писателями. Ваша задача как хозяина – поддерживать приятную литературную беседу и не лить вино на скатерть. Ну и еще – не выдавать разочарования, когда поймешь, что весь твой стол был забронирован целиком через какой-нибудь «Гугл» и сидящие рядом люди понятия не имеют, кто ты такой.

Так вот, шестеро писателей, отказавшихся от участия в гала, поступили так потому, что среди вручаемых в тот вечер наград была премия за храбрость оставшимся в живых сотрудникам «Шарли Эбдо». За то, что им хватило отваги продолжать выпускать журнал после зажигательных бомб 2011 года и убийств 2015-го. И шестеро писателей не пожелали присутствовать при том, как «Шарли Эбдо» будет получать эту награду.

Меня тоже спросили, соглашусь ли я быть хозяином столика. Я сказал: «А то!» И Арт Шпигельман тоже. И график Элисон Бехдель.

Я поделился этим с женой.

– Ты все делаешь правильно, – сказала она.

И добавила:

– А пуленепробиваемый жилет наденешь?

– Нет. Думаю, с охраной в Музее естественной истории будет все в порядке.

– Да, но тебе все равно не помешает пуленепробиваемый жилет. Не забывай, я беременна, – заметила она на тот случай, если я вдруг забыл. – А ребенку отец нужнее, чем мученик за идею.

Вечером перед приемом мне позвонила сокрушенная Кристин, моя ассистентка.

– Было бы у меня чуть побольше времени, – сказала она, – я бы тебе достала сшитый по мерке пуленепробиваемый жилет, какой президент носит под рубашкой. Но в такие сроки удалось раздобыть только обычный полицейский, да и то на пару размеров больше. Его придется надевать прямо на фрак.

Я взвесил варианты. На одной чаше – гипотетическая смерть от пули. На другой – гарантированно идиотское положение.

– Да ладно тебе, – сказал я. – Со мной все будет в порядке.