Вид с Лубянки

В этой ситуации часть работников КГБ, незначительная его часть — это все-таки военная организация, — заняла левые позиции, многие из них молчат, но еще большая часть ушла вправо. Она по сути своей и является опорой консервативных сил в стране, и прежде всего в партийном аппарате. В принципе, в этом нет ничего удивительного; органы госбезопасности, как и любые органы правопорядка, по природе своей консервативны, ибо они призваны защищать режим, обеспечивать безопасность правящей элиты.

Но то, что является достоинством в условиях относительного покоя, может стать серьезным тормозом для демократизации страны.

Как и в сталинско-брежневские времена, рука и тень КГБ присутствуют всюду.

Его аппарат помощников и поныне действует во всех эшелонах власти, во всех сферах жизни общества — от академиков до милиционеров, от Священного Синода до спортсменов, от военачальников до музыкантов и литературных критиков.

Да, сегодня не сажают за политические анекдоты, не расстреливают по сфабрикованным "компроматам", но убить репутацию человека, лишить доверия в глазах вышестоящих и уважения в глазах окружающих, обрезать ему возможность продвижения по службе или уволить чужими руками под благовидным предлогом, и проделать все это тайно и безнаказанно, рядясь в случае чего в одежды некоего "компетентного органа", — это КГБ может, и даже очень может. Для этого достаточно пустить в ход набор привычных, заимствованных у предшественников отмычек: составить "черные списки" связей облюбованного объекта травли, через них с помощью платных и идейных помощников распространить слух о его профессиональной непригодности или психической неустойчивости, подозрительных на шпионаж контактах с иностранцами и симпатиях к сомнительным инородцам, нелояльных высказываниях о перестройке и первом секретаре обкома, наличии у него любовницы или постыдной перверсии, запойного пьянства или баловства с наркотиками. Для пущей убедительности можно устроить скандал в гостинице или на улице, доставить нечестивца в милицию в "состоянии алкогольного опьянения" или с подсунутой марихуаной в кармане, направить анонимку в партком от группы "возмущенных рабочих" или подготовить пасквиль для послушной газеты.

КГБ до сих пор сохраняет поразительную способность плодить недругов своей собственной организации и, что еще хуже, — Советской власти. Делается это, конечно, не по злому умыслу, как не делают умышленно рецидивистов в исправительно-трудовых учреждениях МВД. Такова система, сложившаяся психология ее хранителей.

Дух этой системы хорошо выразил начальник КГБ по Белгородской области генерал Власов: "Я умру, но не допущу прихода к власти Демократической платформы", — заявил он во время кампании по выборам делегатов на ХХУШ съезд КПСС.

При таком подходе к перестройке попробуйте развернуть наше общество и партию в том направлении, о котором много? кратно говорил Горбачев, но которое фактически на каждом шагу искривляется его оппонентами.

Теперь, когда партия обнажила многие свои язвы, когда пресса нещадно палит по МВД и армии, которые пусть вынужденно, но открыли свои беды народу, КГБ остается самой закрытой организацией, хотя и там были мошенники и вымогатели, убийцы и контрабандисты, преступники всякого рода. И об этом должно знать наше общество.

Иезуитство, которое характерно для наших высших кругов, как в зеркале, отражается и в деятельности КГБ. Сколько было сказано слов с трибун, причем руководителями Комитета госбезопасности, о том, что у нас не ведут досье на советских граждан, что у нас не практикуется подслушивание. Тем не менее Верховный Совет принимает закон о подслушивании. О чем речь? Ведь нет никакого подслушивания, зачем этот вопрос обсуждается в Верховном Совете? Это же абсурд. Но мы продолжаем жить в этом абсурде.