Вид транспорта — мужчина

К тому же Комитет солдатских вдов широко известен и почитаем во всем мире, поэтому и боятся его ворошить. Тронь это гнездо, и такая вонь пойдет по всему земному шару, что и в Антарктиде придется нос зажимать. А что касается Малики, как раз ее я знаю.

Она действительно хорошая, честная женщина. За своих соотечественников беспокоится, помогает всем, кому может. Она сама переживает, что сын у нее бандит. Послушай, — вдруг рассердился Гусаров. — Мы что, теперь о политике будем с тобой говорить? Когда ты из Парижа вернешься?

— Скоро.

— Хорошо, я еще позвоню, — буркнул он, и в трубке раздались гудки.

После разговора с Александром остался неприятный осадок. Ссора сама по себе расстроила, но, и это хуже всего, Денисия поняла, что между ними существует противоречие, и еще неизвестно, преодолимо ли оно.

«Гусаров-то у меня домостроевец, — прозрела она. — В его понимании удел женщины — дети, кухня, церковь. Я бы сюда добавила еще и постель. С остальным, Сашка явно мне дал понять, он и сам справится. Грустно».

Денисия решила, что с этим она разберется потом, и вернулась к дневнику чеченской девочки. На этот раз она с особым вниманием перечитала то место, в котором описывался ее поход в Комитет. Что там услышала девочка? С кем разговаривал там Нахчоев?

Что-то в прошлый раз ее зацепило, но что именно, Денисия не поняла. Вот оно, это место.

Девочка подкралась к двери и услышала два мужских голоса, один из которых принадлежал Нахчоеву.

Говорили по-русски, лиц она не видела, но зато хорошо слышала голоса. Речь шла о деньгах.

Денисия отложила дневник и задумалась. Все это она читала и в прошлый раз, более бегло, но и теперь ничего полезного она там не нашла. Говорил Нахчоев с неизвестным, у которого голос был низкий и хрипловатый, но сквозь него пробивался вроде бы высокий. Речь шла о деньгах…

И тут Денисию осенило: «Да это же был Карлуша! Ну да, девочка точно определила то, что сама она чувствовала, но передать не могла. Именно этот голос, хрипловатый басовитый тенорок».

Денисия попыталась припомнить голос Валева и не смогла.

«Что толку, — подумала она, — когда человек злится, голос сильно меняется, а Карлуша злился. К тому же Валева я ни разу живьем не слышала, только по телевизору. Что делать?»

Голова пошла кругом.

И тут в памяти всплыла фраза Аронова: «И делается все это под крылом у Добрыниной. Мария Владимировна, высокая душа, вдов в обиду не дает, всячески им помогает, а кое-кто из этой организации ее добрым именем пользуется во благо бандитам».

— Все, терпение мое лопнуло! Пора отправляться к Добрыниной! — решила Денисия, бросаясь к телефону и набирая номер, данный Ларисой.

— Скажите, пожалуйста, Добрынина из Австрии когда приезжает?

— Добрынина уже в Париже, — услышала она в ответ и решила: «Сейчас же к ней!»

Денисия торопливо сунула в сумку папку с документами и дневник, собираясь мчаться в офис Конгресса, но тут раздался стук в дверь. Она затаилась, подумав: «Открывать не буду, это Аронов».

Стук повторился, за ним последовал окрик:

— Эй! Есть кто живой?

«Точно он, — рассердилась Денисия и озабоченно глянула на часы, — черт, как не вовремя».

Она поняла, что так просто он не уйдет, а время летело неумолимо. Словно учуяв ее колебания, Аронов предупредил:

— Я знаю, вы там, вы из номера не выходили, поэтому буду под дверью стоять, пока не откроете.

Пришлось открывать.

— Проходите, — сердито сказала она, — но знайте, я очень спешу.

— Куда? — удивленно спросил он.

— Я не обязана перед вами отчитываться. Впрочем, скажу: похоже, вот-вот произойдет знаменательное событие, но при условии, что я поспешу.

Аронов усмехнулся:

— Может, в вашей жизни как раз тогда произошло знаменательное событие, когда вы меня встретили.

Денисия фыркнула:

— Не понимаю, о каком событии идет речь.

— О том самом, которого так жаждут все юные девы.

— И чего же все они жаждут? — скептически поинтересовалась Денисия.

— Явления сказочного принца, или вы ничего не слыхали о Золушке?

— Слыхала и даже читала, — заверила она. — Кстати, еще ребенком меня переполняла зависть вовсе не к судьбе самой Золушки.

— Да-а? — притворно удивился Аронов. — Кому же вы, будучи крошкой, завидовали?

— Ее крестной, фее. Значительно заманчивей что-то уметь самой, чем ждать милостей от сомнительных принцев. Сидеть у окошка и ахать: «Ах, как он там, придет или не придет? Заметит или не заметит?» Что может быть оскорбительней для современной женщины? То ли дело фея. Она все решает сама.

Аронов задумчиво поскреб в затылке:

— Оригинальный ход мыслей. Лишний раз убеждаюсь, что мы очень подходим друг другу. Я тоже оригинальности не лишен. У вас свой взгляд на Золушку, а у меня — на Деда Мороза. Знаете, что я ответил, когда на новогоднем утреннике массовик-затейник с фальшивой радостью спросил: «Дедушка Мороз к нам в гости идет, и что он, детки, на спине несет?»

— И что же вы ответили? — нервно поглядывая на часы, спросила Денисия.

— Я своими ребячьими устами изрек истину; «Дедушка Мороз на своей спине несет свой собственный радикулит!»

— Почему — радикулит?