Вида своего спаситель

Рехегуанский клан Джехека стал на своей родной планете не только изгоем, но и предателем. То, что клан присваивал себе находки, найденные на планетах Предтеч, для рехегуа было нормально, как и то, что Джехека искусно лавировали между враждующими рехегуанскими кланами, умудряясь сохранить нейтралитет и прилично заработать. Даже на связи с Опустошителями закрывали глаза, все равно доказательств этим слухам не было.

Чего не потерпели на Са’Иха, так это того, что Джехека приняли к себе представителей других рас Коалиции: сначала дерзкого и воинственного рапторианца, потом тру-каккерлака, а дальше счет инопланетянам в рехегуанском клане потеряли, их стало слишком много, и все нагло разгуливали по улицам Корасо, сердца рехегуанского Ядра кланов.

Новый дом Джехека нашли на Ингусе. Их лидер рехегуа Немукко сейчас сидел передо мной и рьяно торговался. Составивший мне компанию Убама, который и рассказал об этом клане, молча краснел, что выражалось в скрежете суставов, и стыдился соплеменника. Хотя, может, стыдился и другого — что бросил меня на безымянной планете наедине с Гиперионом.

— Несогласие: нет, хомо, ты просишь о невозможном, — сказал Немукко.

В черном стержне с квадратным сечением он опознал носитель информации Предтеч, считывать которые его клан умел и, более того, сделал на этом имя.

— Если я продам тебе порт чтения древних носителей информации, меня свои же рехегуа разберут на моды, а краеугольный камень пропустят через дезинтегратор. Не продам даже за тысячу монет! — под конец он поддал интонаций своей монотонной речи, что выразилось в повышении громкости.

Я сдержал улыбку. Может, на Са’Иха и Ингусе Немукко и слыл прекрасным торговцем, но после опыта жизни в трущобах на Земле его нехитрые уловки считывались на раз. «Даже за сто монет» звучало понятно — за тысячу не продаст, а за две — может быть. А камень преткновения был в том, что я не хотел считывать инфостержень Предтеч с их устройства, дав им тем самым возможность и самим ознакомиться с его содержимым. Порт же для чтения, существующий в виде специального мода, продавать он отказался. Но это «тысяча монет» прозвучало уже в четвертый раз, как тот порог, с которого «нереально» может превратиться в «почему бы и нет».

— За тысячу не продашь, понял, — сказал я. — Но могу предложить груз ксеннита стоимостью в три тысячи, причем я о цене Сидуса. Здесь, на Ингусе, его вообще не купить, так что ты сможешь назначить любую цену.

— Недоумение: зачем он мне? На Ингусе нет технологий, в которых он применяется. — Немукко покрутил всеми шестью манипуляторами. Этот рехегуа выбрал почти гуманоидную форму, но прирастил сразу шесть рук и четыре ноги, отчего напомнил мне мифического паучьего бога. — Если ты такой умный, то сам продай свой ксеннит, а потом приходи, хомо. В клане Джехека нет никого с показателем «Разума» меньше двадцати.

В их системе двадцать было минимумом, чтобы ты считался умнее дебила.

— То есть дураков нет, — притворно вздохнул я. — Что ж, жаль, что нам не удалось договориться. Всего тебе доброго, рехегуа Немукко.

Поднявшись из-за стола, я направился к тому, за которым устроилась моя команда: Оран’Джахат, Кема, Тиан, Лекса и бандиты Триады. Следом, поскрипывая новыми манипуляторами, покатил Убама.

— Постой, хомо, — донеслось сзади.

Я обернулся, и рехегуа постучал манипулятором по столу — садись, мол, мы не закончили.

— Тысяча монет и ксеннита на три — за порт чтения разового действия, — предложил Немукко. — Перенесешь информацию в память или на другой носитель. Если повезет, продашь с выгодой!

— По рукам.

— Тогда жди здесь, я скоро вернусь с портом чтения.

Немукко зацепился манипуляторами за балки на потолке и, проворно ими перебирая, последовал к выходу из заведения.

— Ты переплачиваешь, — проскрежетал Убама.

— Я знаю. Надеюсь, информация того стоит.

Из Бездны я вернулся позавчера. День на Ингусе равен примерно сорока часам, так что у меня было много времени, чтобы отдохнуть и провести время с Лексой. Гиперион остался возле Ро-Ингуса, стационарной станции, с которой я телепортировался на Базар.

Мое возвращение прошло поначалу незамеченным — меня встретили тру-каккерлаки, которые привели крепака Уантежа, а его территорию я уже не покидал.

Выслушав мой недолгий рассказ о договоре с немертинами, тот по моей просьбе привел Лексу. Только ее, потому что остальные, узнав, что я здесь, могли поднять панику. Особенно ксеннианка Синханни, для которой я перестал быть хомо Картером, а стал измененным гиперкубиками и, возможно, мутагенами. Все-таки до конца она мне не поверила, когда я убеждал ее в том, что мутагены Ксенны мне не грозят.

Об этом рассказала Лекса, которая, увидев меня, среагировала как обычно: запрыгнула мне на шею, обняв всем, чем могла.

Первое, что я попросил ее сделать, — связаться с Хангом и выяснить положение дел на Земле, а в частности, в Институте. Нужно было убедиться, что немертины не лгали. Гиперсвязью обеспечил Уантеж.