Виделись! (СИ)

— Да ну тебя! — снова пихнула соседку локтем Илона. — Самое противное, что он даже малейшей агрессии по отношению ко мне не имел. Для него всё это, портал, озеро, Дикие Локации — не более, чем весёлая шутка, было. Он не пытался меня убить. Просто, в соответствии со своим кредо, устраивал «мелкую ничего не стоящую пакость, попутную решению иных его задач»… Я это четко успела прочитать в его сознании. А ещё то, что «месть должна быть регулярной». То есть, если мы каким-либо образом в будущем ещё пересечёмся, он опять будет «шутить»! Столько раз, сколько нас жизнь сведёт, только и будет! А при том, что у него уровень уже за триста, я боюсь даже представить, что из себя будет представлять следующая его «мелкая пакость»!

— Оу… как-то не знала, что он настолько злопамятный, — задумалась Альбина. — Он всегда казался мне лёгким, ничего не принимающим близко к сердцу пофигистом. Долбонутым, конечно, на всю голову, но злопамятность…

— А что ты вообще о нём знаешь? — хмыкнула Илона. Какое-то время, ни та, ни другая больше ничего не говорили, погрузившись в собственные мысли.

— В общем, ты больше не хочешь мне помогать с Иваном? — что-то обдумав, начала неспеша подниматься на ноги в воде черноволосая хозяйка дома.

— Я больше не хочу с ним связываться. Меня тошнить начинает при одной только мысли о нём. Так что, избавь меня от ваших странных игр, Аль. Я слишком стара для таких приключений. Мне месяц назад сто пятьдесят два исполнилось. Это был самый отвратительный День Рождения за последний век! — оставшись лежать в воде с прикрытыми глазами, отозвалась Илона. Тем временем, Альбина добралась до лестницы и грациозно принялась по ней подниматься, освобождая своё совершенное тело из плена воды и пены. Светловолосая гостья даже открыла свои глаза, чтобы не упустить возможность полюбоваться им.

— Что ж, Илона, как скажешь, — легко согласилась Альбина, окончательно выбравшаяся из джакузи и взявшая с вешалки полотенце, которым принялась вытираться. — Избавить, так избавить. Я не в претензии. Ты и так сделала даже больше, чем я рассчитывала. Скажи только: что у него за триггер? Ты упомянула его раньше, — сказала темноволосая хозяйка дома, бросая полотенце прямо на пол и направляясь к небольшому туалетному столику с большим зеркалом и стулом напротив него. Там она открыла ящичек и, достав из него расчёску, принялась расчёсывать свои волосы, одновременно высушивая их, словно феном, лёгкими, филигранными потоками своей магии.

— Трггер… — снова улеглась в воде и прикрыла глаза в блаженстве Илона. — Запах мяса. Кухня. Запах жареного мяса, супа… Жесткий триггер. Он о нём знает и безуспешно пытается с собой бороться.

— Мясо, значит… — задумчиво повторила Альбина. Она отложила расчёску, встала со стула и подошла к бассейну-джакузи, оказавшись за спиной Илоны. Опустилась на колени, села, коснулась своими пальцами плеч гостьи, затем принялась неторопливо, мягко, но уверенно эти плечи разминать. — Я запомню.

Илона даже начала подмурлыкивать от удовольствия, принимая заботу и ласку своей подруги.

— Что ж, — произнесла Альбина. — Избавить, так избавить, — сказав это, она отвела от плеч девушки одну свою руку, ту, на пальце которой поблёскивало простенькое малоприметное колечко.

Непонятно как и откуда в этой руке появился длинный, тонкий, тусклый кинжал, который черноволосая хозяйка дома без лишней спешки и резких движений, уверенно вонзила в тело Илоны. Рядом с шеей, выше ключицы, параллельно позвоночнику. Длинны кинжала с лихвой хватило, чтобы достать и пронзить насквозь сердце дернувшейся от резкой боли светловолосой девушки.

Только поздно было дергаться — руки черноволосой Авантюристки затвердели, словно сталь, не оставляя Илоне и шанса вырваться, повернуться или применить магию. Секунда, другая, третья. Тело дёрнулось в этой хватке последний раз. Илона затихла уже навсегда. В остекленевших её глазах, направленных точно в лицо своей убийцы, навсегда застыл вопрос, что не успел сорваться с приоткрытых, но сведённых предсмертной мукой губ: «За что?» — спрашивали эти лаза.

Тело черноволосой хозяйки дома тоже дёрнулось. Но не мука то была. Это ясно показал пробежавший по нему теплый золотой свет «мультиапа». Пробежавший и погасший.

Альбина вытащила кинжал из раны.

— Не худший это был День Рождения, — негромко произнесла она. — Просто, последний. Прощай, Илона.

Черноволосая хозяйка дома встала и направилась на выход из помещения. Открыв дверь, она произнесла в пространство.

— Ханако, приберись здесь, — и ушла, оставив дверь открытой.