Видение

– А если я вдруг почувствую себя полной дурой и откажусь от занятий с ним? – уныло поинтересовалась девушка.

– Об этом не может быть и речи. Будь уверена, ты даже не заметишь ничего, он так обходителен и чуток, что…

– Почему нельзя найти нормальных учителей?

– Во-первых, нельзя обвинить меня в том, что я не пытался. Лучшие из известных мне и моим друзьям педагогов, как выяснилось в ходе переговоров, уже слишком хорошо наслышаны о твоих подвигах и наотрез отказались, хотя плату я предлагал троекратную. Я бы потешил твоё самолюбие, предположив, что всему причиной злые языки и скромный круг лиц, чьё образование стоит внимания, но лгать не стану. Тебе банально стоило задуматься о своей репутации прежде. Наконец, во-вторых, ради чего мне мучить себя дальнейшими поисками, коль он не возражает? Этот юноша сообразителен и сведущ в нескольких областях. Он в силах заменить десять человек, а это положительно скажется и на нашем бюджете, и на твоих знаниях, и даже на твоей свободе действий, коей ты так дорожишь. Не гляди на меня, будто не понимаешь. Не догадываешься? Так и быть, поясню: нескольким людям будет ещё сложнее найти к тебе подход, им придётся составлять расписание, согласно которому каждый будет обязан прийти в определённое время и постараться объяснить материал до того, как тебе надоест слушать и ты решишь сбежать, следующему в этом случае придётся пожертвовать отведённым на учёбу временем, чтобы тебя отыскать и вернуть… К чему все эти сложности? Я ознакомился более детально с твоим делом, чем ты того хотела бы, моя дорогая, и прекрасно осведомлён о твоих способностях увиливать от людей и обучения. Я не питаю надежд, что ты согласишься получить образование выше уровня седьмого класса. В нашей – позволю себе высказаться резче – дыре оно и не нужно. В будущем при управлении наследством для обеспеченной жизни тебе будет вполне достаточно понимания причин и следствий. Однако мне бы очень хотелось, чтобы ты была достаточно эрудирована и образована, дабы не посрамить память своей родни. А этого достичь можно и без привлечения посторонних лиц. Фирштейнден? Унд ецт лис эс.

Мысленно прорычав адрес, по которому ей захотелось послать «весь земной эллипсоид», Лиля с усиленным рвением принялась симулировать изучение научной литературы. По итогам беседы её дядя остался чрезвычайно собой довольным, а сама она обзавелась решимостью заставить новоявленного учителя отказаться от должности как можно скорее.

Время до отхода ко сну пролетело в молчании, которое обоюдно не желали нарушить ни дядя, ни племянница. Поглощённые раздумьями о своём, они не вмешивались в ход мыслей друг друга. И это, пожалуй, было даже благом, поскольку планы родственников были диаметрально противоположными. Лишь когда девушка отправилась спать, тишина была прервана словами Максима Алексеевича о том, что завтра с утра она должна будет выбрать себе «что-нибудь интересненькое» для встречи гостя.

– Да… кхем… вот совсем не вопрос, – хихикнула Лиля и скрылась, оставив дядю думать о значении такой реакции.

Перед сном девушка провела ревизию своих вещей и выбрала идеально подходящий наряд к случаю. Спала она в эту ночь безмятежно.

Итак, к завтраку Лиля опоздала, но нисколько об этом не пожалела. Племянник, имя которого ей так и не назвали, задержался в пути и, вместо того чтобы прибыть ровно к подаче первого блюда, прибыл сразу после того, как оно и все другие блюда были унесены. Максим Алексеевич, которому доложили о появлении на пороге его гостя, вышел, как полагается хорошему хозяину, на крыльцо и лично провёл молодого человека в дом. Встал он спиной к лестнице, поэтому ему не довелось сразу увидеть предмет, который заставил в ужасе побледнеть и отступить шаг назад юношу, который всегда заслуживал лишь самые лестные характеристики родственников и уж точно не мог быть заподозрен в трусости.

– Стало дурно, мой милый? Должно быть, это с дороги, она нынче сильно размыта и изрядно потрёпана сентябрьскими дождями.

– Боюсь, дядя, дело не в пути и вообще ни разу не в погоде. Видать, товарища поразил мой вид… да, я сегодня сногсшибательна.

Донёсшийся до ушей Максима Алексеевича насмешливый голос племянницы привёл его в состояние, близкое к онемению. Лишь усилием воли заставив себя оглянуться и постараться не сильно измениться в лице, мужчина всё же не выдержал и простонал что-то нечленораздельное, когда увидел, как преобразила себя Лиля. Мгновение – и во всём существе его проступили признаки едва сдерживаемой ярости.

– Учитель, блин… Это меньшее, на что я горазда, а он уже сейчас готов дать дёру, – самодовольно ухмыльнулась, покачав головой, девушка, не обращая особого внимания на грозный взгляд дяди. Обращаясь к Максиму Алексеевичу, она чуть повысила тон и добавила в него нотки жеманства и укоризны: – Дядюшка, как вам не стыдно держать в дверях человека, который вот-вот упадёт в обморок? Дайте нюхательной соли, разотрите виски лавандовой водой, ну или чем они там лечатся от внезапных приступов любовного недуга?