Видение

Женщина перевела взгляд с него на меня. Она была похожа на военного — короткие волосы, заостренные скулы, серьезные глаза — и я ее узнала. Это была еще одна из тех женщин, которые шли рядом с Иезекиилем во время протеста, она шла с ним впереди, когда они спускались по Бурбон-Стрит. Я задумалась, был ли в этом какой-то скрытый смысл, и, если он был, почему он не заставил ее нести взрывчатку.

Она сошла со стула, глаза ее были полны ярости.

— Предательница.

— Вы, ребята, любите это слово, не так ли? Иронично, ведь именно ты одна из тех, кто ворвался в чужой дом и напал на неё. Ты думаешь, это делает вас спасителями? Ты ошибаешься.

— Она предательница. — Ее глаза сузились. — И я знаю, что еще она такое. Я видела, как они приходят и уходят, Паранормальные. Я знаю, почему она здесь.

Мне хотелось вступиться за Элеонору, я испугалась, что эта женщина каким-то образом узнала об ее способностях, но это казалось маловероятным, поэтому мне пришлось изобразить замешательство.

— Что еще она такое?

— Восприимчивая.

Я закатила глаза.

— Нет, это не так.

Во всяком случае, технически она таковой не являлась.

— Ты лжешь, чтобы защитить их, но это не имеет значения. Теперь мы знаем. Теперь знает и Иезекииль.

Каждая клеточка моего тела требовала, чтобы я предотвратила беду, чтобы побежала к Лиаму и предупредила о том, что Иезекииль теперь считает, будто Элеонора восприимчивая. Бабушка Лиама, женщина, которую Иезекииль уже считает предателем — еще и обладает магией. Вместо этого я продолжила разговор:

— Поскольку ты ошибаешься, он будет сильно разочарован, — сказала я, пытаясь казаться скучающей.

— Ты врешь. Зачем же тогда ей жить в этой адовой дыре, рядом с ними? Зачем еще они будут навещать ее, говорить с ней, если она не похожа на них?

— Разве вам не пришло в голову, что ей нравится общаться с Паранормальными? Что им нравится разговаривать с ней?

— Тогда это делает её таким же предателем, какой являешься ты. Вы окажетесь на обочине истории, — предупредила она. — Мы прекратим это царство террора, и мы прекратим его сейчас.

— Знаешь, в последний раз, когда кое-кто решил уничтожать людей во имя создания нового мира, они оказались на Острове Дьявола.

Но логика моего высказывания до нее не дошла.

— Ты помогаешь Паранормальным уничтожать Зону.

Я жестом обвела комнату, которую она же и разгромила.

— Вы уничтожаете Зону, буквально. Вы убиваете людей, все больше уничтожая город, который и так не может себе этого позволить.

— Мы это делаем во имя лучшего мира.

Я задумалась об Элеоноре на полу, о Мозе в шоке, о криках и выстрелах, о пожарах и пропавших агентах Сдерживающих, о смерти, о страхе и боли.

И я ничего не смогла с собой поделать. Сжала руку в кулак и врезала ей в ее миленькое личико.

Она не ожила от меня такого, поэтому даже не попробовала увернуться. Ее зашатало, глаза закатились, и она с грохотом рухнула на пол.

— Сука, — пробормотала я, а затем прижала к себе руку, чувствуя, как на глазах выступили слезы. Я знала, что это будет больно, но не настолько же. Как будто я протаранила костяшками пальцев стальную панель. — Ай.

Раздался треск дерева. Мужчина, которым занимался Лиам, упал на низкий столик и теперь лежал на спине с закрытыми глазами.

Поднявшись, Лиам стал осматриваться в поисках женщины и, обнаружив ее распластанной на полу, посмотрел на меня, потом на мою руку, и его лицо озарила улыбка.

— Ты ее вырубила? — спросил он, идя ко мне.

— Да. — Я раскрыла ладонь, пошевелив пальцами, которые тут же пронзило болью. — Возможно, это была не лучшая идея.

— Это было безрассудно, — сказал Лиам, покачав головой, но от этого комментария улыбаться меньше не стал. Он протянул ладонь, и я вложила в нее свои пальцы. Он осторожно коснулся каждой костяшки, проверяя на повреждения.

— Хук справа?

— Да?

— Думаю, с тобой все в порядке. Ушиб есть, но я не обнаружил никаких переломов. — Он повернулся к Мозесу, и выражение его лица вновь стало серьезным. Он присел рядом с ним и Элеонорой, положив руку на плечо Мозеса. — Каково положение дел?

— Ублюдки действовали быстро. Быстро и тихо. Мы не услышали ни Фостера, ни Пайк, ни охранника, они просто внезапно появились наверху.

— Может, они бывшие сотрудники Сдерживающих или бывшие военные, — сказала я.

— Может, — произнес Лиам с грустью. — И это неутешительно. — Он сжал плечо Мозеса. — Ты защитил ее. Я твой должник.

— Защитил ее? Она лежит на полу, без сознания.

Элеонора открыла один глаз.

— Я не без сознания. Я просто притворялась.

— Ты что? — Мозес повернулся и сердито уставился на нее. — Ты думаешь, у меня есть время на такую чепуху? На притворства? Напугала меня до смерти. До полусмерти, но все же.

— Безрассудные, — повторился Лиам. — Обе. Где болит?

Он положил руку под голову Элеоноры, чтобы помочь ей подняться, но она поморщилась, покачав головой.

— В груди. Видимо, ребра. Но только тогда, когда я пытаюсь вдохнуть, — сказала она, пытаясь улыбнуться.