Видения судьбы

Она стояла в паре ярдов перед ним, окруженная большими обломками камней. Ее голова была опущена так сильно, что шея будто лежала на костлявом плече. Ее пальцы странно двигались, крутили яркий граненый камень, будто бриллиант, ловящий своими сторонами свет.

Она заметила Террина в тот же миг, как он — ее. Он отпрянул на три шага, перестав дышать, а она только вздрогнула. Ее лицо без эмоций медленно повернулось к нему, рот приоткрылся.

Она не была настоящей. Не могла быть.

Не могла!

Но Террин знал лучше. Его разум, хоть и в тумане от страха, не мог так ее представить. Когда он видел ее в прошлый раз, она была в белом свадебном платье с золотой вышивкой. Ее рыжие волосы были собраны кольцами на затылке, и несколько локонов ниспадали рядом с ушами. Ее горло было украшено драгоценными камнями, а лицо искажал ужас, пока она кричала от боли.

Он все еще видел ее такой. В те мгновения, когда позволял себе думать о ней. Когда Герард произносил ее имя, и воспоминания возвращались.

Ее голова медленно поднялась и склонилась на другую сторону, она разглядывала его. Она все еще была в обрывках свадебного платья. Золото мерцало под грязью и кровью, но почти весь белый шелк стал черным. Когда-то пышные юбки свисали лохмотьями, открывая голые ноги и ступни. Ее волосы потеряли блеск, свисали до бедер колтунами. Все еще рыжие. Даже под грязью.

Она моргнула. Одним глазом. Большие ростки, похожие на грибы, скрывали другой глаз, ее щеку и шею, белые, пухлые.

— Я тебя знаю, — сказала она. Ее голос хрипел. Ей будто было больно говорить, и она скривилась и сглотнула, ростки на шее дернулись. — Я помню твое имя.

Террин онемел. Но не от присутствия сильной тени его тело и душа застыли.

— Террин, — сказала она. — Ты — Террин, да? Герард всегда тебя любил. Всегда держал тебя в своей тени. Даже когда мы были детьми. Террин… шрамоликий Террин. Венатор ду Балафр.

— Фейлин, — выдохнул он.

Ее рот — половина, которую было видно — изогнулся в улыбке.

— Ты помнишь меня. Я думала, ты забыл. Иначе почему бросил меня во тьме на все это время?

Это не могла быть она. Нет. Ее тело, но не она. Существо в ней смотрело через ее глаз, пыталось управлять им, пытаясь заставить его слушаться.

Террин потянулся к колчанам. Проклятье! Он не взял паралич для Невидимок.

Ее глаз дернулся, она смотрела на него. Половина ее улыбки стала шире.

— Я бы на твоем месте была осторожнее. Она знает, о чем ты думаешь. Она хочет, чтобы я убила тебя.

Холод сжал сердце Террина.

— Инрен…

Девушка закричала. Она откинула голову, раскинула руки, пальцы были напряжены. Ее горло сжималось, крик вырывался из нее обрывками.

Что-то поднималось в ней. Незаметное смертным глазам, но Террин с ужасом смотрел теневым зрением. Тьма выползала из глубин ее души, извивалась, как питон темного света. Она собралась в ее голове, полилась изо рта и глаз. Но в брешах тьмы сияла душа, пыталась бороться с этой хваткой, сопротивлялась сильнее, чем Террин считал возможным.

Он должен был что-то сделать. Жар силы его тени был у кончиков пальцев, но, если он выстрелил бы этой силой, мог бы разбить ее смертное тело на пылинки. Такая жестокая смерть даст ее тени столько сил, что она сможет убить его, вылетев из испорченного носителя.

Нет, он должен был выстрелить в нее. Без нужного яда он мог стрелять только Нежной смертью. Он не хотел… но разве был выбор?

Он вытащил дротик с черным оперением, вставил в скорпиону, прицелился, придерживая левой рукой правую.

Она взглянула на него. Тьма лилась изо рта, из ноздрей, обвивала голову.

— НЕТ! — она вскинула обе руки.

В тот же миг Террин услышал эхо голоса Герарда в голове:

«Нет, Террин! Не навреди ей!».

Он замер.

Тьма вылетела изнутри Фейлин, окутала ее облаком кишащих теней. Террин выстрелил на миг позже. Дротик пронесся сквозь облако, открыл в нем след, утащил за собой дым, отлетел от камня и упал на землю.

Фейлин — или тот, кто захватил ее тело — пропала. Перенеслась куда-то.

Террин тяжело дышал, словно пробежал милю на полной скорости. Он смотрел, как облако тьмы уменьшалось, стало комком, таким плотным, что он не мог парить в воздухе. Он погрузился в землю, растекся, как вода, впитался. Террин знал, что это будет впитываться, пока не доберется до горящего ядра мира.

Это был обливис. Не такой, как он вдыхал в Ведьмином лесу. Это был чистый обливис, прямиком из Прибежища. Из дыры в реальности, в которую Фейлин вышла из этого мира в то царство хаоса. Где-то далеко она уже разорвала брешь и появилась в мире смертных, пересекая реальности за миг. Пока у нее был якорь, она могла выходить из этого мира и возвращаться.

Якорь…

Террин подошел к извивающемуся участку грязи. Небольшой квадрат, и обливиса не было, но почва выглядела как гнилая земля Ведьминого леса. Она дрожала, кипела, мертвая, но ощущающая боль своего гниения. Это остановится со временем. Террин уже такое видел. Но почва не восстановится.

Он присел над участком почвы, прикрыв нос. Пузырь черной жижи лопнул, что-то открылось. Темное, размером с глаз, оно лежало в центре сгнившего участка земли.