Видео Иисус

Дорожный будильник. Он всё ещё стоял на ночном столике. Эйзенхардт взял его и засунул на дно сумки, под рубашки и трусы, потом замер и посмотрел на телефон, рядом с которым только что стоял будильник.

Неужто все телефонные разговоры записываются? Вполне возможно. По крайней мере, записываются все набранные номера вместе с временем и датой звонка, чтобы потом можно было перепроверить телефонные счета. В США это обычная практика в каждом доме.

Вокруг стояла полная тишина. Самым громким шумом было его собственное дыхание.

Ну, даже если и так, что с ним теперь может случиться? Он будет сидеть уже в самолёте, прежде чем кто-нибудь заметит, что он предупредил Фокса.

Он положил руку на трубку. Холодная, гладкая пластмасса. Жизнь и смерть – разве об этом идёт речь? Нет. Речь идёт о том, чтобы такой человек, как Каун, мог делать всё, что он захочет. Даже гешефт на самой невероятной археологической находке за всю историю.

Стивен Фокс ехал сейчас в машине где-то далеко, чтобы оказать противодействие могущественному медиамагнату. Может быть, без достаточных оснований и, может быть, неподходящими средствами, но он это делает. И не догадывается, что люди Кауна уже вышли на его след.

Эйзенхарт ещё раз набрал полные лёгкие воздуха. Вокруг стояла всё та же тишина, как будто весь мир вокруг вымер. Потом он достал из кармана бумажку с номером телефона и снял трубку.

Провод был мёртв. Его телефон уже отключили.

Снаружи кто-то постучал кулаком ему в окно.

* * *

Пустыня Негев была совсем не такой, как представлял себе Стивен. Он рисовал в своём воображении картину с величественными волнами лучисто-жёлтых песчаных дюн, которые походили на застывшее море из песка, простирающееся от горизонта до горизонта, он представлял себе караваны верблюдов, шествующих от оазиса к оазису. А вместо этого они ехали сквозь выжженную, серо-чёрную каменистую пустошь, похожую скорее на протянувшийся от горизонта до горизонта лунный ландшафт. Солнце палило так неумолимо и беспощадно, что звон стоял в ушах. Чёрные иссохшие колючки, попадавшиеся вдоль дороги, свидетельствовали об упорстве жизни, но выглядели так жалко, что поневоле хотелось присудить победу пустыне.

Чем дальше они ехали по угнетающему каменистому плато, тем неправдоподобнее казалось Стивену, что этот монастырь, о котором рассказал отец Иешуа, действительно существует.

– Как люди могут тут выжить? – внезапно спросил он в тишине, которая воцарилась в машине, начиная от Беэр-Шева.

– Здесь иногда бывают дожди, – объяснил Иешуа. – Правда, редко и скудно, но бывают. Если собрать эту воду в хранилища…

Он не закончил фразу. Она звучала совсем не утешительно.

– Дожди? Ты уверен?

– Примерно сто миллиметров в год. Конечно, не летом. Но ведь здесь есть эти вади, не правда ли? Один из них мы как раз ищем. Вади – это русло высохшей реки. Раз в пятьдесят-сто лет случаются такие сильные дожди, что по руслам снова текут реки, иногда просто бурные потоки – правда, всего лишь на несколько часов.

Стивен поглядел по сторонам. Камни, скалы, зной.

– Из всего неправдоподобного, что я услышал за последние дни, это кажется мне самым неправдоподобным.

Узкая чёрная асфальтовая дорога с непреклонной целеустремлённостью прорезала враждебный скалистый ландшафт, вспарывала гребни и пересекала мелкие впадины и углубления по насыпным валам. Временами параллельно дороге тянулись линии электропередачи, а там, где всё-таки встречался песок, навеянный с Синая, поперёк дороги желтели его тонкие струйки.

Место, где они должны были свернуть с шоссе, оказалось не так просто найти. В первый раз они свернули раньше, чем надо, и обнаружили это, только когда после нескольких километров колдобин упёрлись в перекрёсток, которого по карте не должно было быть, а на ржавом указателе значились два названия, которые были им совсем не нужны. Правильный поворот они нашли несколько километров спустя, хотя очень трудно было углядеть в нём дорогу: то были две ухабистые колеи, и вид они имели такой, будто здесь лет двадцать назад просто проехал однажды тяжёлый грузовик. На тех участках, где колея пропадала, чья-то заботливая рука выложила справа и слева путеводные камни, пометив их белой краской. Но и тот, кто это сделал, работал нерадиво и непоследовательно.

Средняя скорость, с которой они продвигались вперёд, резко упала. Они ехали вдоль крутого черно-серого хребта величественных размеров, и вдали маячили несколько верблюдов, которые, видимо, обыскивали пустынную почву на предмет чего-нибудь съедобного, но Стивен не стал ради них отрывать взгляд от дороги. Как всё-таки судьба оказалась догадлива и благосклонна к нему, навязав этот внедорожник. С маленьким «фиатом» они бы здесь пропали.

Время от времени они останавливались, чтобы попить. Вдали от дороги и от всех прочих следов цивилизации пустыня диктовала им свои условия, и одним из них было, как объяснила им Юдифь, регулярно пить – и главное, до того как почувствуешь жажду.