– Если ты хочешь выкуп получить, то этот вопрос можешь обсудить лично со мной. Родственников у меня нету.
– Это ты одна в таком большом доме живешь?
– Да. Все детство я провела в общежитии, теперь хоть по комнатам можно побродить.
– Понятно, восполняешь детские утраты.
– Всего не восполнить.
– И все-таки ты немного зажралась.
– Поживи до двенадцати лет с отцом-алкоголиком в одной комнате, кишащей тараканами и постельными клопами, тогда поговорим.
– Бывает. У многих людей, кого я знал, детство выдалось непростым.
Тут я вспомнил, как в пять лет поработал трубочистом. В то время это считалось нормой. Как упал и сломал себе ногу. Детство у нее было тяжелое? С тараканами она жила? Насмешила.
– Сколько тебе лет? – спросил я.
– Тридцать один.
– Врешь, тебе максимум двадцать два, двадцать три.
– В пятнадцать я начала отставать в физическом развитии. Мне диагностировали анорексию. Я тогда весила килограммов тридцать. Но сумела кое-как восстановиться. Сейчас выгляжу как подросток.
– Ты объявила голодовку? – усмехнулся я.
– На то были причины.
– Так, что там у нас с голосованием, – я глянул на экран.
Вопрос:
«Как убить Гузову?»
Варианты ответов:
А) Перерезать горло.
Б) Отрезать руки-ноги.
В) Облить бензином и поджечь.
Г) Разломать битой кости.
Д) Отпустить.
– Как думаешь, за сколько мы наберем еще восемьдесят шесть тысяч голосов?
– Может, за час. Я популярная личность.
– Боря… то есть Василиса, не могу я называть тебя Боря, это как-то режет слух. Я думаю, либо ты хорошо играешь, либо не боишься смерти.
– Есть хорошая поговорка: «Двум смертям не бывать, от одной не сбежать».
– Мне кажется, твоя храбрость вызвана тем, что ты считаешь все это пранком.
– Пранк, в котором бьют так, что теряешь сознание?
– Да, но, кстати, это я случайно. Я хотел просто дать тебе пощечину.
– Почему ты решил, что имеешь право судить меня?
– А почему ты решила, что имеешь право кидать людей на деньги? Еще и подростков! Почему ты решила, что имеешь право пропагандировать им ложные ценности? И наконец, почему ты решила, что имеешь право постепенно, кропотливо уничтожать настоящее творчество?
– Ты смешной. Сколько тебе лет?
– Нечего ответить?
– Разве это я кидаю, навязываю, пропагандирую?
– А кто же?
– Я делаю то, что мне говорят. В шоу-бизнесе у нас нет мнения. Есть задания и есть оплата. Кто возмущается, того выкидывают и берут нового.
– А сама что думаешь о своем творчестве?
– Думаю, что деньги не пахнут.
– И нет принципов, нет идей, нет благородства, – тихо произнес я.
– Все стерлось, – так же тихо ответила Василиса.
– Ты веришь в бога? – спросил я.
– А что?
– Верующие не так боятся смерти, как атеисты, ведь, по их мнению, душа человека будет вечно жить в раю.
– Нет, не верю.
– И ты не боишься умереть?
– Почему отсутствие жизни после смерти должно отличаться от отсутствия жизни до моего рождения?
– Потому, что сейчас ты есть, а тогда тебя не было.
– Для меня это не важно.
– А как же люди, которые есть вокруг тебя, материальные блага, искусство? После смерти ты потеряешь все. Это не пугает? – я никак не мог понять ее спокойствия.
– Вокруг меня нет любимых людей. На материальные блага я могу сесть и навалить кучу. Я успела насладиться роскошью, а любовь к искусству для меня вещь абстрактная, я не сильно завишу от кино, музыки, какого-либо саморазвития в творчестве и всего подобного. Мы все временные, с этим надо смириться. Именно тот факт, что люди смертны, дает им возможность наслаждаться жизнью.
– Ты наслаждаешься жизнью?
– Не знаю. Просто проживаю еще один день, еще, еще и еще…
– А боли ты боишься? Зрители голосуют… кстати, что у нас там уже…
Вопрос:
«Как убить Гузову?»
Варианты ответов:
А) Перерезать горло.
Б) Отрезать руки-ноги.
В) Облить бензином и поджечь.
Г) Разломать битой кости.
Д) Отпустить.
– Тридцать две тысячи! А зрителей сорок девять тысяч! Так, друзья дорогие, раз уж нас так много, я хотел бы прорекламировать вам свою поэтическую страницу. Я пишу стихи. Ознакомиться с моим творчеством вы можете по ссылке, закрепленной в комментариях. Василиска, зрители все еще хотят тебя сжечь, мне кажется, ничего не изменится.
– Ты спросил про боль. Да, я боюсь боли, – сказала девушка.
– По тебе не скажешь. Другая бы, наверно, устроила шоу, но и без твоих выкрутасов зрители растут как на дрожжах.
– А если я устрою выкрутасы, ты отпустишь меня?
– Нет.
– Я тоже так считаю. Поэтому и нет выкрутасов.
– Логично.
– Федор, зачем ты пишешь стихи?
– Потому что это единственное, что мне интересно спустя сотню лет жизни. Я попробовал разные хобби за это время. Стихи – это единственное, что не наскучило и дарит смысл моему существованию.
– Сотню лет?
– Да, а ты же не в курсе?
– Нет.