– Пива много не бывает! – убедил хозяин. – Я потаскиваю по тихому, когда захочу, Папка еще ни разу не заметил или делает вид. Так или иначе, мне-то пофиг, не пойман – не вор! Кстати, Дин, ты на права сдавать не собираешься?
– Они у меня есть.
– Ого! И хорошо водишь?
– Более-менее. Отец часто давал порулить. Это одна из немногих вещей, за какую я ему благодарен.
– А я вот только думаю. Впрочем, ездить-то все равно не на чем. Работу надо поискать, может, к следующему лету подкоплю на какой-нибудь «Студебекер» пятидесятых, ха-ха-ха!
В большой, глубокой сковороде, какую Хобб избрал фундаментом для «крутой жраки», заклокотало и заскворчало. Потыкав там деревянной лопаткой, он метнулся к столу и принялся стругать копченую колбасу косыми ломтями. Дин предложил свою помощь.
– Не-не-не, ты не лезь! Я еще тот шеф-повар! Отдыхай и рассказывай, как ты дошел до такой жизни…
– Ты о чем?
– О фуроре, произведенным тобою на литературе и алгебре.
– Память хорошая, мне иной раз достаточно лишь прочитать. Единственная проблема – вспомнить.
Хобб вновь рассмеялся и чуть не поранил себе палец ножом, лишь чудом угодившим в ноготь. Не теряя поварского духа, он и здесь нашел повод для хохота:
– Жареное мясо с кровью – это я видал, но чтобы копченое! – Покидав кружочки колбасы на яичницу, юноша вновь посетил холодильник, выуживая огромный тюбик с острой пастой. – Вот эту дрянь нужно поджаривать вместе с едой. Холодная не катит.
– А что это такое? – поинтересовался Дин, заранее подготавливая желудок к пищевому отравлению.
– Томаты, перцы Чили, куча чего-то еще… Мексиканская дрянь! Папка от нее балдеет!
– А он у тебя кто, если не секрет?
– Ветеринар. Мамка при нем секретарша, ассистирует при случае. У нас лечебница на улице Бенджамина, покажу как-нибудь. Кстати о животных… – Хобб нагнулся, раскрыл нижний шкаф и выудил консервы с нарисованной кошачьей головой.
– Слушай, мексиканскую приправу я еще выдержать смогу, но это уже перебор… – запротестовал гость.
– Ну, ты и дуралей! – бросил Хобб. – Я кошке! У нас кошка есть, спит где-то наверху или по соседским крышам бродит.
Дин улыбнулся.
Минут через двадцать они расположились за столом, набивая брюхо экзотической яичницей, смешавшейся в омлет, и запивая ее пивом.
Дин, в отличие от сверстников, не особо жаловал спиртное. Отхлебывая маленькими глотками из банки, он боялся опьянеть и каждый подобный глоток плотно закусывал.
Не успели они закончить с трапезой, как вдруг со стороны окон раздался стеклянный стук. Хобб обернулся и, увидев знакомое лицо, обрадовано выкрикнул:
– Привет! Зайди!
Сейчас и Дин заметил, как чья-то голова промелькнула на улице.
– Наконец ты познакомишься с Бриной! – сообщил хозяин. – Только чур, клинья не подбивать!
Прислушиваясь к звуку открывшейся входной двери, Хобб осторожно поднялся и прижался к стене у полукруглой кухонной арки. Тихие, плавные шаги прошли по коридору и замерли, будто человек, производивший их, не решался войти.
Приставив указательный палец к губам, Хобб подмигнул Дину и вопросительно мотнул головой в сторону прохода. Гость пожал плечами, показывая тем самым, что никого не видит. Хозяин наклонился и в испуге подпрыгнул на месте, перебивая своим криком, неожиданный женский возглас:
– Бу-у!
– Ха-ха-ха! – сразу же засмеялся Хобб. – Как ты догадалась?
– Ты такой предсказуемый, – объяснил тот же женский голос.
– Проходи. Пиво хочешь?
– А кто там у тебя?
– Увидишь, зайди, ты чего как маленькая!
Девушка повиновалась, и через секунду Дин увидел невысокую, курносую, светловолосую симпатягу, с крупными веснушками на круглом лице. В синих шортах и красной майке без рукавов девушка показалась ему очень привлекательной. Застыв посреди кухни, она улыбалась с какой-то детской непосредственностью, не показывая зубов.
– Когда она так улыбается, то похожа на Селену Гомес15
, только та брюнетка, а Брина почти блондинка, – ввернул Хобб. – Ведь согласись?– Да, что-то есть… – промямлил Дин, не отрывая взгляда от девушки.
Хобб толкнул гостью к свободному стулу и прошел на свое место.
– Короче, знакомься, это Дин, я тебе о нем рассказывал.
– Тот самый новичок? – спросила Брина.
– Ну да, собственной натурой.
– Дин Дэннинг, – представился юноша.
– Брина Бауэр, – вторила девушка.
– Чего тебе пива или яишки?
– Спасибо Хобб, я обедала.
– Тогда пива?
– Холодного? – уточнила Брина, не переставая улыбаться. – Ты издеваешься?
– Ой, я все забываю, блин. Кашляешь еще?
– Почти нет, но поберечься надо.
– Фигась, у тебя каникулы! Мы вторую неделю гранит науки пилим, а ты в гамаке почиваешь!
– Я не виновата.
– Ну конечно, святая! Только голой в ночном озере зачем-то купалась. Ха-ха-ха!
– Хобб, не вгоняй меня в краску, пожалуйста, и не ври.
– Как на крыше орать «нигеры прочь из Монтаны», так не стесняешься, а тут в краску тебя вгоняю.
– Прекрати уже, ладно? А то поссоримся.
– Не-не-не! Дин свой, он понимает, что я дурачусь.