Видеть, не глядя (СИ)

— Сури, не нервничай так. Учитывая разницу во времени — мы прибудем в Воронеж ближе к вечеру. Вряд ли она будет это делать в такое время. Ты же сама предположила, что сегодня она прощается с жизнью, а значит, пока занята. Если она точно решила убить себя, то попытается это сделать, когда её не смогут остановить. А вечером, как правило, домой возвращаются родители, и та же мать может ей помешать. Скорее всего, она решится на это ночью, или утром, когда мать уйдёт на работу. А к тому времени мы уже будем там, — спокойно сказал Ян и его тон подействовал на меня.

— Да, ты прав, — подумав, ответила я и постаралась успокоиться и внутренне собраться.

А через полтора часа на место беспокойства о девочке пришли совсем другие эмоции. Попав в здание аэропорта, я испытала настоящий шок, и минуты две вообще не могла двинуться, рассматривая людей. Всё вокруг представлялось морем и окрашивалось в такие невообразимые цвета, что я растерялась, боясь ступить и шаг. А больше всего пугало, что у большинства людей сущности бесов имели большие размеры, и меня начало трясти.

— Сури, родная, тебе что, страшно? — ласково спросил любимый, крепко держа меня за руку. — Не бойся. Это просто обыкновенная толпа людей.

— Ян, если бы ты видел то, что вижу я, то не говорил так, — обескураженно пробормотала я. — Сущности многих настолько пугают и такие большие… Сразу вспоминается Демон и его абсолютная тьма… А вдруг я соприкоснусь с чье-то сущностью, и она меня поглотит?

— Никто тебя не поглотит, — успокаивающе сказал он. — А сущности — это всего лишь ненависть, жадность, эгоизм, высокомерие и прочее отрицательные чувства, которыми бесы напитались. Они касаются только своих хозяев, а на других влиять не могут. Соберись, родная, нам ещё нужно билеты выкупить и пройти регистрацию.

— Хорошо, попробую, — ответила я, а внутри всё сжалось. — Только ты не иди быстро. В посёлке я точно знаю — по чему иду, а здесь пока тяжело передвигаться.

— Договорились, — мягко сказал он, а потом не спеша двинулся в разноцветную толпу, увлекая меня за собой.

Боясь полностью оторвать ноги от пола, я шаркающе плелась за Яном, и подавляла в себе желание отпрыгнуть в сторону от того или иного силуэта, у которого сущность была особенно большой.

«Господи, аж сводит всё внутри от омерзения», — подумала я, когда пришлось пройти через чёрное пятно рядом с человек, и по коже пошли мурашки. «Лучше вообще закрыть глаза, чтобы не видеть такого», — решила я и, сделав это, ощутила облегчение. Прислушиваюсь к голосу спокойному голосу Яна, я осторожно двигалась вперед, испытывая к нему благодарность. Вовремя подсказывая где повернуть или поднять ногу, он не забывал подбадривать меня и хвалить, и понемногу я стала расслабляться, повторяя про себя, что лучше не открывать глаза, чтобы ничего не видеть. А окончательно успокоилась, только когда мы заняли свои места в салоне самолёта.

— Фух, сели, — с облегчением сказала я и откинулась на спинку кресла.

— Ты умница, — с нежностью сказал Ян. — Доверилась мне и шла спокойно…

— Ага, не считая того, что собрала на трапе толпу, пока медленно поднималась, чуть ли не зубами цепляясь по поручень, — с улыбкой ответила я. — Не всегда понимаю насколько высоко нужно поднимать ногу и боязно ступить.

— Ничего страшного. Главное — результат, и твоё умение не сдаваться и преодолевать свой страх. Между прочим, говорят, когда молодые Пифии попадают впервые в общественные места, некоторые в ступор впадают.

— Эх, ничего я не преодолевала, а позорно закрыла глаза, чтобы не видеть всякую гадость, — призналась я.

— Тоже хороший вариант. А может даже и лучший. Не зачем тебе смотреть на всякую дрянь, — весело сказал Ян, чмокнув меня в щёку, а затем посоветовал: — Теперь отдыхай.

— Попробую, — пообещала я, и попыталась выбросить все страхи из головы, но ничего не получалось.

Увиденное в аэропорту поразило, и я задумалась о том, сколько же в некоторых людях отрицательных чувств и желаний. А затем мысли увлекли меня дальше, пока в один из моментов я не вспомнила про Наблюдателей.

— Ой, Ян, всё забывала спросить — а что там с моим бывшим, его семьёй, а главное — с детьми? — встрепенувшись, спросила я. — Удалось что-нибудь разузнать о Наблюдателях?