Видящая

Сразу после этого разговора его величество отправился в Приму к сестре, чтобы самому сообщить ей о происшедшем. А утром в четверг имперские газеты словно взорвались от сенсационных сообщений: заговорщики арестованы, во главе заговора второй волны стоял сын его высочества Аарона принц Адриан. Муж принцессы Анны Вольф Ассиус погиб, спасая жизнь императору. Подробности этого «спасения» не сообщались, да это и не нужно было – в легенду легко поверили все от мала до велика. Разве можно сравнить надежного и исполнительного мужчину, хорошего отца и верного мужа, талантливого театрального драматурга и знаменитого детского писателя, с капризным мальчишкой-принцем, сыном предателя, который не сделал в жизни совершенно ничего выдающегося? Вина его высочества Адриана была очевидна. И от этой очевидности Гектору почему-то было горько. Несмотря на то что он сам предложил императору вариант с подобной легендой, предполагая, что принц легко согласится взять на себя чужую вину взамен на свободу. Однако сейчас Дайду было не по себе. В последние несколько суток он узнал Риана чуть лучше и теперь понимал: не заслуживал этот мальчишка быть обвиненным в таком ужасном преступлении. Но ничего уже нельзя было изменить. Принцу внедрили под кожу иллюзорный амулет, сделали новые документы и выделили небольшой дом на окраине столицы. Теперь он был вольной птицей, не имеющей никакого отношения к семье Альго. Сама же семья известие о «предательстве» Адриана приняла стойко. И молча. Даже принцесса Анастасия промолчала. Гибель Вольфа поразила всех гораздо сильнее, и этот факт тоже был неприятен Гектору. Наверное, потому, что его объявили героем, тогда как героем на самом деле был другой человек.

Официальная версия случившегося, озвученная в газетах, отличалась от рассказанной императором его высочеству Анне, но в основном – лишь подробностями. О шаманском проклятии принцессе никто не сообщил. Арен посчитал, что это слишком рискованно: его сестра могла захотеть проверить информацию и выяснить что-нибудь секретное. В их с Гектором версии событий ничего секретного не было: заговорщики заминировали театр, но накануне взрывчатку обезвредили. Адриана и его сообщника Бириона Вандауса – об участии директора театра в заговоре рассказали только Анне, в газетах писали, что он погиб при пожаре, – взяли с поличным. При задержании принц попытался убить императора с помощью родового заклинания, заключенного в кольце и разработанного еще Аароном, а Вольф рефлекторно заслонил Арена собой. Заклинание вызвало пожар, и у императора был выбор – либо выводить своих людей из театра под охраной родовых щитов, либо пытаться погасить огонь. Он выбрал первый вариант. А на лидеров заговора решил не тратить силы и оставил их в горящем здании.

Ничего необычного, никакой шаманской магии, и Вольф Ассиус – герой, а не предатель. Гектор боялся, что принцесса Анна, будучи неглупой женщиной, догадается, что мальчишка Риан не мог организовать все это при своем характере и способностях, но она поверила брату. Авторитет Арена, который никогда ее не обманывал, оказался сильнее прочих рассуждений.

В четверг ближе к вечеру Гектор получил на браслет связи сообщение от Риана, что Тайра очнулась, и вспыхнул одновременно от радости и раздражения. Радость была оттого, что девушка пришла в себя, а раздражение – оттого, что он не мог отправиться в Тиль прямо сейчас. Император только что вернулся из Примы и сразу пригласил Дайда к себе в кабинет.

Увидев его величество, Гектор с трудом сдержал пораженный вздох. Арен выглядел все хуже и хуже с каждым днем, но сегодня его внешний вид перешел всяческие границы. Если бы глаза императора не были открыты, Дайд точно бы подумал, что видит перед собой не живого человека. Кожа обтягивала скулы, западая на щеках, под глазами были даже не синяки, а трупные пятна, губы сжимались в тонкую ниточку и мундир складками собирался в тех местах, где раньше было нормальное человеческое тело, а не только кожа и кости.

Но возмутиться дознаватель не успел.

– Риан сообщил мне, что Тайра Рид очнулась, – сказал император негромким уставшим голосом, даже не поздоровавшись. Впрочем, он сейчас меньше всего ассоциировался у Гектора со словом «здоровье». – Как только она более-менее придет в себя, приведи ее ко мне. Я хочу с ней поговорить.

Гектор напрягся. Желание Арена с кем-либо поговорить обычно ничем хорошим для этого человека не заканчивалось. И что нужно императору от умирающей девушки?

– Не волнуйся, – продолжал его величество, почти падая в кресло, и коснулся кончиками пальцев виска, словно у него болела голова. – Я ничего не собираюсь делать или предлагать ей. Я просто хочу поблагодарить за помощь и лично сообщить о своем решении насчет Моргана Рида.

Гектор напрягся сильнее.

– Что же вы решили насчет отца Тайры, ваше величество?