Видящая призраков

– Отпусти меня! – Через полсекунды после того, как я это произнесла, осознала, что эти слова действительно слетели с моих уст. Видимо, оцепенение меня все-таки отпустило.

Кроув моргнул, бросил еще один взгляд в глубину коридора, а затем выпустил меня из своих цепких объятий.

Это была просто игра на публику?

Я кивнула в сторону учеников, которые уже почти скрылись за поворотом коридора.

– Ты пытаешься им что-то доказать или что?

– Вот уж достижение, Кроув, – поддержал меня Реми. – Аверина возлагала на тебя надежды.

Аверина?

– Милый способ дать понять Аверине, что между ними ничего не выйдет, – заметил Паркер.

Я на мгновение прикрыла глаза – хотя я и не знала Аверину, мне стало ее жалко.

Кроув что-то пробурчал, но я больше его не слушала. Зашагала прочь, и Реми неотрывно следовал за мной. Мне и самой было непонятно, почему я так расстраиваюсь из-за этого придурка.

Кроув был отвратителен. Достоин презрения. Не заслуживал даже того, чтобы о нем думать.

– Почему ты так покраснела, Севен? Севен? – Реми наклонил голову. – Севентина Алексия Ричард, ты же не попалась в сети Кроува? Весь этот образ «самого красивого парня в школе» – так банально! К тому же он самый мерзкий подлец в интернате. Если не во всей вселенной!

Проблема с призраками в том, что они могут болтать без умолку, потому что им не нужно останавливаться, чтобы набрать воздуха.

Кроув мне безразличен. В конце концов, сейчас меня интересует только то, где я могу добыть что-нибудь съедобное. Собственные припасы у меня кончились, а обед я пропустила.

– Есть здесь какой-нибудь буфет с бутербродами?

– Что? Севен, как ты можешь сейчас думать о еде?

– Ну да, по крайней мере, я тогда не думаю о Кроуве, а это уже что-то, не так ли?

Реми тут же умолк.

В столовой, которую Реми с немецким акцентом назвал «кафетерием», болталось несколько учеников с небрежно завязанными галстуками. Несколько девушек сидели, скрестив ноги, на ковре у доходивших до пола окон. Два тощих мальчика-призрака висели в воздухе около накрытого белой скатертью стола, на котором были расставлены подносы с булочками и маффинами, а также изысканные чайники и кофейники. Но, к моему разочарованию, ничего достаточно сытного.

Как только вошли я и Реми, которому пришлось воспользоваться дверью из-за того, что стены были усилены кварцем, большинство разговоров стихли, но почти сразу же переключились на новую тему. И этой новой темой была я. Необычная, слишком взрослая ученица, которая к тому же повсюду таскает с собой своего призрачного друга.

– Нужно начать брать деньги за билеты, – невозмутимо произнес Реми.

– Если я за каждый взгляд, который на меня бросает кто-то из учеников, буду получать по пенни, то смогу позволить себе билет обратно к тете Карен. Бизнес-классом.

– Ты хочешь что? Ты серьезно?

Я отмахнулась. Сейчас не хотела об этом говорить. Не сейчас. И явно не на виду у половины школы.

Шепот долетал до моих ушей. Группа учеников неподалеку обсуждала мои испытания. Как я проходила испытание у экзорцистов. Предположения и полуправда, насколько мне было слышно.

– Можем поговорить где-нибудь еще? – Я взяла себе какао и пончик в сахарной пудре.

Реми покосился на мою руку.

– Пожалуйста, прекрати так разглядывать меня и мой пончик. Меня и без тебя достаточно рассматривают.

Реми опустил руки.

– Ну, спасибо на добром слове, Севен. – Он обратил взгляд на сдобные сконы, которые я нагружала себе на тарелку, будто делала запасы на зиму.

– Давай поедим снаружи. – Может, посидеть на этих замечательных садовых качелях? Это могло бы в конечном счете спасти мой день.

Без разницы. Главное, подальше от этих взглядов. Мои новые соученики явно не знали, что такое личное пространство.

– Ремингтон Ахиллес Остервальд, признай, наконец. Этот мир несправедлив.

В ответ Реми кивнул, и в его взгляде мелькнуло понимание.

– Даже полтергейсты меня не уважают.

Реми хихикнул.

– Ах, ты так думаешь? Может, они просто так хотят тебя попросить, чтобы ты написала им что-нибудь в альбом со стихами.

Я закатила глаза.

– Наверное, в этом и дело. – Я направилась к двери в задней части столовой, и Реми последовал за мной. Только, в отличие от меня, он пролетел сквозь закрытую дверь. Выйдя в коридор, я покрутила тарелку в руках.

– Ты уже сталкивался с чем-то похожим? Был ли до меня какой-нибудь ученик, на которого бы так агрессивно нападали полтергейсты?

Реми, который как раз в этот момент напевал песню, где шла речь о лучших друзьях и которую я раньше слышала в кино, тут же умок.

– Нет. Насколько я знаю, такого никогда раньше не было. Как и сказал Кроув: в высшей степени необычно.

Я вздохнула. Все ясно. Только теперь заметила, что мы оказались в каком-то странном коридоре без отделки. Может, проход для персонала?