Vigilance (СИ)

Проследив взглядом за его рукой, долийка кивнула и осторожно вошла в узкий проход в глубине помещения. Сурана отметил, что шаг ее замедлился – видимо, девушка все же доверилась его словам о проверенных ходах, потому и шла так быстро. Сам он обращал внимание, что ход превращается в коридор, уже очевидно являющийся частью здания. Гладкие черные стены, в которых витал аромат лириума и ладана – довольно неприятная смесь, кстати говоря – ясно давали понять, куда ведет тайный ход.

Эльфы находились в стенах Церкви.

Осторожно поднявшись по неширокой лестнице, они оказались в одной из подсобных комнат второго этажа. Эллана в полной темноте прокралась до двери и тихо открыла ее, умудрившись ни во что не врезаться по пути. Темнота сменилась мягким светом свечей – по прикидкам Адвена, тех, что окружали статую Создателя. Эльфийка, убедившись, что на пути никого нет, сделала еле заметное движение рукой и проскользнула вперед. Сурана последовал за ней, еле удержав равновесие на натертом до блеска мраморном полу, и заодно огляделся по сторонам. Они действительно оказались за огромной статуей, за которой при желании можно было спрятаться. Однако долийка, видимо, не сочла это укрытие достаточным и плашмя легла на пол, устремив взгляд на алтарную часть Церкви. Неодобрительно поджав губы, эльф все же прилег рядом с ней, и Эллана сразу набросила на него плащ. Хотя она никак не объяснила этот жест, Адвен и сам все понял: два эльфа, явно незаметные снизу и для верности спрятанные под темной тканью, не могли привлечь ничьего внимания. Если какая-то глазастая церковница и заметит непонятный бугорок, то она скорее примет его за кучу тряпья, чем за бдительных шпионов, и вряд ли заподозрит неладное.

Стоит заметить, что место обзора долийка выбрала весьма удачно: находясь в центре второго этажа, эльфы могли окинуть взглядом почти все пространство Церкви. Прямоугольный неф первого этажа был виден превосходно, и зоркие шпионы могли рассмотреть каждого, кто там был. Боковые коридоры второго этажа, конечно, из обзора выпадали, но это сейчас не интересовало соглядатаев. Творившееся внизу было куда интереснее.

Потому что под самой статуей Создателя две церковницы старательно ставили на колени какого-то юношу. Судя по его исключительной податливости, он был либо пьян, либо… мертв. Эллана изумленно выдохнула, но не задала ни единого вопроса.

- Не возитесь с ним, - раздался негромкий голос из глубины нефа. Сурана сразу его узнал: это была симпатичная церковница-контрабандистка. – Вас могут застать в щекотливом положении.

Женщины, кое-как закрепив юношу в неподвижном положении, поднялись на второй этаж – видимо, в свои комнаты. Их шаги вскоре стихли. Не было слышно и церковницу. Пользуясь моментом, эльф постарался всмотреться в юношу, но со спины он выглядел обыкновенным. Встрепанные черные волосы, богатая одежда… одежда…

Его мысли нарушил звук открывающейся парадной двери – здоровенной и очень тяжелой. Тишину прорезали шаги сразу нескольких людей, потом послышались и голоса.

- Надеюсь, это не то, что я думаю.

Этот настороженный голос принадлежал Варрику Тетрасу.

Эллана внимательно всматривалась в вошедших, Адвен же не удивился. Варрик, Хоук, Фенрис и Себастьян… все так, как и говорила Изабела. Она все же не соврала.

Агнес подошла к юноше и как-то отрешенно коснулась его рукой. Тот свалился на пол безжизненной куклой.

- Дерьмо, - пробормотал гном.

- Немыслимо! – вполголоса ахнул принц Себастьян. Сурана с изумлением отметил искреннее возмущение в его голосе. – Кто мог сотворить такое?

- Ах, монна Хоук. Что же вы натворили.

Этот зловеще спокойный голос, принадлежавший преступнице-контрабандистке, прозвучал откуда-то со входа в Церковь. Ферелденка и ее спутники резко обернулись к ней. Выпрямившись, Хоук с холодной злобой произнесла:

- Надо же. Петрис. И почему я не удивлена.

- Убить сына наместника прямо в священных стенах Церкви… - Петрис медленно приближалась к кафедре. За ней следовала разношерстная толпа горожан, внимавшая каждому слову церковницы. – Этому преступлению нет оправдания. Ваши хозяева-кунари наконец за все ответят.

Эльф невольно поразился перемене ее тона. Женщина мало напоминала ту приятную преподобную мать, которую он встретил в Церкви. Скорее опытного интригана, сумевшего ловко очернить противника.

Ферелденка, надо отдать ей должное, совершенно не испугалась надвигающейся на нее толпы. Загородив собой остальных, она крикнула:

- Сволочью ты была, сволочью и осталась. Но зачем убивать Шеймуса?

- Я должна задать этот вопрос вам, монна Хоук. Не знаю, что вами двигало, однако… Знаете, вам не удастся достичь вашей гнусной цели. Даже смерть этого… отщепенца поднимет волну народного гнева, когда обнаружится, как подло он был убит.

- Гибели сына наместника мы тебе не простим, шлюха ферелденская! – крикнула женщина из толпы, и горожане отозвались согласным ревом.