VII/2039. Таинственный мир «Санатас»

– Несколько лет назад в городе пропал мальчик. Дети там и раньше время от времени бесследно исчезали. Но это был не просто мальчик, а сын мэра города. А значит, на его поиски были брошены все службы городка. Мальчика искали везде: и в городе, и за его пределами. Следы его привели сюда. Позже уже стало известно, что среди школьников в городке ходила легенда о таинственных жителях этого острова. Посетить остров среди них считалось достижением, заслуживающим уважения, а провести здесь ночь, значило прославиться немыслимым мужеством. Дети, – Федор вздохнул, задумавшись о чем-то, но вскоре продолжил свой рассказ. – Мальчишка тот, как я уже сказал, был сын мэра, и, как следствие, хотел быть лидером среди своих сверстников. Кажется, он поспорил с кем-то о том, что проведет здесь ночь. Собственно, за этим он сюда и прибыл. Здесь обыскали все, но нашли только лодку, на которой он приплыл. Мэр, конечно же, не желал останавливаться. Он понимал, что имеющихся у него средств недостаточно, и стал привлекать службы и поисковые организации более крупных масштабов. От них, собственно, информация и попала нам. Когда мы прибыли, то первым делом пообщались с детьми, которые знали о затее пропавшего мальчика. То же делали и другие службы, но они отметали от себя информацию о призраках и колдунах, так как считали все это лишь плодом воспаленного детского воображения. В отличие от них мы последовали детскому совету и заглянули в оставшееся на окнах стекло. То, что мы увидели, потрясло нас. В этом окне вы видели семью, работающую в поле, не так ли? – мы кивнули. – Загляните вон в то окно.

Он указал на окошко у другой стены совсем рядом с соломенной лежанкой, которую, видимо, собрал мальчик, чтобы переждать ночь. Окна с той стороны выходили на обрывистый берег и могучий дуб, стоявший на нем.

– В которое из них смотреть?

– В любое. Они все открывают вид на одну сторону дома.

Я подошел к одному из центральных окон. Анна оказалась у окна по правую руку от меня. Еще не успев взглянуть через стекло на улицу, я услышал сдавленный возглас ужаса, вырвавшийся из уст Анны. Через секунду она отвернулась от окна и села прямо на пол, прислонившись спиной к обшарпанной стене. Ее лицо было бледнее побелки, которая когда-то была на этих стенах.

Не без трепета я заглянул в окно. Мне трудно описать то, что я увидел через маленький осколок стекла, застрявший в оконной раме. Раскидистый дуб стоял всего лишь в нескольких метрах от этой стороны дома. Дерево было старым, но еще очень мощным. Его нижние прочные ветви находились сравнительно невысоко от земли. Но это я видел и без стекла. Стекло же показало мне, что на ветвях дуба под легким дуновением ветра болтаются привязанные за ноги тела детей. Не одного ребенка, а многих. Даже не считая, я мог сказать, что их более двадцати. Там были мальчики и девочки. Одежда на них разительно отличалась от одежды крестьян, работавших в поле. На двух или трех из них я видел вполне современные наряды. Все дети висели вверх ногами, словно туши забитого скота. Их лица были измазаны засохшей кровью, бившей когда-то бурными потоками из перерезанных шей. Под самыми свежими из них стоял большой металлический чан, тоже испачканный высохшей кровью.

– Третий на левой ветке – тот самый мальчик, которого все искали, – равнодушно, словно говорил о погоде, заметил Федор. – Его опознала мать. Правда, после этого она сошла с ума. Да и мэр оставил свой пост. Они оба уехали отсюда несколько месяцев назад.

– Как это возможно? – Анне пришлось хорошенько прокашляться прежде, чем голос начал ее слушаться.

– Это реальный мир? – спросил я, все еще не в силах оторвать взгляд от увиденного на дереве. – Почему мы видим его только через стекло? Его через любое стекло увидеть можно?

Я поднял валяющийся на полу осколок и посмотрел сквозь него в окно, но увидел лишь пустой берег и одинокое дерево.

– Судя по трупам детей, мир тот вполне реален, – ответил Федор. – Но ни одним из привычных нам способов мы не можем ни увидеть, ни хотя бы зафиксировать его существование. Кроме как через эти стекла. Причем, стекло должно быть обязательно в оконной раме. Вытащенное из оконной рамы стекло теряет эту способность. Это просто стекло. Равно как попытка установить обратно новое стекло или старое, изъятое ранее оттуда, приводит лишь к потере картинки.

Я не сомневался, что все это было уже испробовано. Я покосился на окно, где видел ровный срез стекла, и вспомнил, как несколько недель назад Федор приносил нам для исследований похожий осколок. Кажется, тогда результаты его испытаний не дали Федору той информации, которую он рассчитывал получить.