Они прошли мимо двери в студию, за которой блаженно ревут зрители – судя по всему, Охотники добрались до Кашпировского.
Дверь в дальнем конце коридора приоткрыта, оттуда доносится стук клавиш и возбужденные голоса.
Сделав Виктории знак подождать, Евгений осторожно заглянул внутрь.
Всюду кабинки с компьютерами и мониторами. У окна пьет кофе Третьяков. Неизвестно почему, он еще не ушел, наверное, ждет подтверждения моей смерти, решил Евгений.
Корзон улыбнулся. Не придется бегать за бывшим начальником-кротом по всему городу.
Он толкнул дверь и вошел.
Все лица повернулись к нему и излучателю в его руке. Виктория, несмотря на просьбу Корзона подождать в коридоре, все же держится рядом. Судя по ее виду, девушка чувствует себя лучше.
– Как полномочный представитель Управления по Борьбе с Терроризмом, – сказал Евгений, направляя в грудь майору излучатель, – заявляю: майор Третьяков, вы арестованы по обвинению в шпионаже и сотрудничестве с преступными группировками. А также в покушении на убийство сотрудника УБТ.
– Это кого я пытался убить? – переспросил Третьяков, сделав шаг вперед.
Корзон не сводит с него оружие, хотя рукоять излучателя чуть скользит во вспотевшей ладони.
– Я запомнил все, что ты мне сказал, полагая, что я уже – труп. Проверить твои слова не составит труда.
Третьяков метнулся вперед. Виктория оказалась в его руках, он выставил ее как щит между собой и излучателем Евгения.
– А что теперь скажешь? – улыбнулся он. – Смотри не продырявь свою подружку. Майор тоже достал излучатель и приставил его к виску девушки.
Виктория, которая к тому моменту пришла в себя окончательно, ощутила приступ ярости. В ней все еще пульсировала энергия от двойной дозы доперметафина.
Стоя спиной к Третьякову, она резко опустила пятку ему на голень. Отвела от виска его руку с оружием. Майор согнулся от удара в пах. Девушка хладнокровно смотрела, как он оседает на пол.
– Что здесь происходит? – раздался за спиной знакомый голос. Корзон обернулся, вскидывая оружие.
Вошел Курт Дизель. На его лице играла улыбка. Он посмотрел на скорчившегося на полу Третьякова, на Викторию, взгляд задержался на Корзоне.
– А ты неплохо все провернул, – кивнул он с уважением. – До тебя никому не удавалось.
Евгений нахмурился.
– Что именно?
Виктория с вопросом в глазах подошла ближе, хотя теперь уже держится осторожнее. На случай, если Дизель тоже решит взять ее в заложницы.
Ведущий посмотрел на Корзона и девушку, переглянулся с парой техников.
По его жесту стена отъехала в сторону. За ней вдаль уходит улица с небоскребами и застывшими на дорогах брошенными автомобилями. Будто все водители и пешеходы разом куда-то пропали.
Вторая стена тоже отъехала в сторону. Виктория увидела экран, с которого на них смотрят десятки лиц из телестудии. Их рты захлебываются криками, но звук приглушен.
– Что все это значит? – потребовала девушка, но Корзон уже понял. Он посмотрел на ведущего, жалея, что перед ним всего лишь цифровая проекция, наверняка, защищенная, телеведущие сейчас ценнее других специалистов.
Как и те солдаты, которые его едва не убили – всего лишь виртуальные проекции…Охотников.
– Добро пожаловать в финал телешоу «Бегущий человирт», – произнес Дизель с широкой улыбкой, и Корзон с Викторией оказались на улице. Среди нарисованных дизайнерами небоскребов и пустых машин. В виртуальном пространстве, на трансляцию из которого смотрит вся страна и с нетерпением ждет, кого убьют следующим…
– Дамы и господа!! – воскликнул в микрофон ведущий, повернувшись к телезрителям, и нажатием кнопки на пульте управления убрал из шоу свою цифровую проекцию. – Добро пожаловать в финал! Игра «Бегущий человирт» ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!
ВИЙ
Фары «мазды» рассекают темноту, машина лихо несет трех человек по трассе в сторону Москвы.
– Ты смотри, че выдумали, – весело сказал Панчинков, глядя в планшет, где открыт «Живой Журнал». – Один чувак пишет, что у нас стали проводить эксперименты по изменению облика с помощью особого излучения. Секретные научные разработки.
– Это как? – спросил Хомский с заднего сиденья, зевая.
Петька Голыщенко сосредоточенно смотрит то поверх руля то на дорогу впереди, то на приборы, прислушивается с недовольным выражением лица. В салоне что-то постукивает, и это водителю явно не нравится.