Вик Разрушитель 3 (СИ)

— Почему Факир до сих пор разгуливает на свободе? — императору не надо было хмурить брови, чтобы показать собравшимся офицерам силовых структур свое недовольство. Голос, звучавший в совещательном кабинете, давил на плечи и ввинчивался в мозг. А для полноты ощущений созданный непроницаемый купол вызывал у многих дискомфорт вроде заложения ушей, а то и хуже — кто-то вообще тайком старался ослабить воротник кителя, чтобы не так сильно ощущать невидимую хватку на горле. — В следственных кабинетах сидят его подельники, разливаются соловьями, но никто из них не указал местоположение агента.

Взглядом Мстиславский обвел замершее собрание. Остановился на нарочито спокойном главе государственной службы безопасности.

— Николай Юрьевич, — опасная мягкость в голосе заставил всех снова напрячься. — Объясните мне, несведущему, как вы собираетесь защищать своего государя в дальнейшем? Месяц прошел с тех пор, как меня и моих зарубежных гостей пытались убить на глазах своих подданных! Где результат мероприятий? Все обвиняемые прямо указывают на эмиссара Хмеловского как на главное действующее лицо! Поймали всех, а Факир где-то похихикивает над вами! Ягеллоны, Фолькунги, Штауфены в голос вопят, умоляют поскорее вздернуть убийцу! Боятся, что и у них может произойти подобное. Мне совершенно не нужна потеря репутации!

Мстиславский понимал, насколько пусты сейчас его слова: так, обычное сотрясание воздуха. Но именно такие процедуры необходимо проводить с личным составом имперской безопасности, чтобы не расслаблялись. От того, что он ментальным давлением на психику подчиненных ничего не добьется — это ясно как день. Силовые службы и так работают двадцать четыре часа в сутки, перепахивая массивы информации и каждый уголок огромного города. И не бросишь камень упрека в их сторону. Факир — признанный мастер обрывать хвосты и слежку, а заодно гримироваться так, что позавидуют профессиональные мастера шпионского дела.

Смена походки, жестов, голоса, а при необходимости и ауры при помощи специальных артефактов — все это работало против государственной розыскной машины. Привлекались самые лучшие маги, способные выявить разнообразные хитрости, позволявшие преступнику уходить от преследования. Но на это тратились человеческие ресурсы, время и средства.

— Ваше Величество, — Иртеньев встал, одернул китель и вытянулся по струнке. Такой жест был знаком императору. Этакий вояка, достойно принимающий критику, но не всегда согласный с ней. — Ответственно заявляю, что Факир никуда из Москвы не уехал. Он находится здесь и затаился на конспиративной квартире. Может, не в самой столице, не настаиваю на этом варианте. Однако же мероприятия проводятся и в прилегающих к ней районах. Все околотки работают в режиме «двадцать четыре на семь», привлечены опытные отставники.

— На чем зиждется ваша уверенность? — Мстиславский снял «купол тишины», и все облегченно задвигались, задышали. — Мы ходим вокруг да около. Кропоткин, Ушатые, Шуйские — продажные источники, но все ли тайные адреса они выложили?

— Перекрестные допросы до сих пор идут, — заявил Иртеньев. — Периодически выдергиваем фигурантов и по десятому кругу требуем выложить все, что могли забыть.

— И все же, что по вопросу? Уверенность подкреплена фактами?

— Я просто уверен.

— Хорошее качество — развитая интуиция, — усмехнулся император. — Надеюсь, так все и есть. Давайте, все же, по существу. Как смотрите на привлечение ментатов?

— Ваше Величество…, — побледнел Иртеньев и переглянулся с сидящим напротив мрачным Белобоковым, отвечавшим за координацию безопасников с чародеями. — Не уверен, что в данной ситуации приемлемо использование ментоскопии. Прошу пока задействовать все те ресурсы, которыми пользуемся сейчас. Усилим агентурную работу, «сыворотку правды», наконец, используем.

— Меня беспокоит одна логическая нестыковка в ваших рассуждениях, — император в своей неторопливой манере подошел к окну и поглядел на оживленную площадь, примыкавшую к Никольской башне. После диверсии на Болотном поток автомобилей через эту проходную был существенно снижен, а количество охраны увеличено. Всевозможные мероприятия сокращены до минимума, а даты встреч с иностранными послами или представителями знатных родов Европы скорректировали, заранее всех предупредив об изменениях. Может, кто-то и обиделся, но Мстиславский не обращал на подобные эмоциональные проявления абсолютно никакого внимания. Безопасность семьи и рода — первоочередная задача Главы, коим являлся Великий князь, император Иван Андреевич.

— Я слушаю, Ваше Величество, — прервал затягивающуюся паузу Иртеньев.

Мстиславский развернулся и с некоторым удивлением посмотрел в напряженные лица офицеров, как будто хотел спросить, а почему они, собственно, еще находятся здесь, а не выполняют свою работу?