Вик Разрушитель 3

Я распрощался с Дубровским на лестнице, дождался Свету, и прикрыв ее зонтом, пошел вместе с ней к автобусу.

— Ты разругался с Иланой? — стала допытываться Булгакова. — Сидит в классе, надулась как мышь на крупу, разговаривать не хочет. Она же после Зарядья такая веселая была, столько всего рассказала.

— Сам не понимаю, что с ней произошло, — старательно обхожу лужи на асфальте и пожимаю плечами. — Замкнулась, два слова в час процедит и снова молчит.

— Действительно, странно, — хмыкнула «сестра».

Мы замолчали и до самой стоянки не разговаривали, сосредоточившись на том, чтобы не влететь в бурлящие дождевые ручейки, стекавшие с дорожки в специальные стоки. Я довел Свету до автобуса, чтобы она не промокла без зонта, а сам направился к внедорожнику, где меня ждали Тесак с Барбосом.

И в этот момент в открытые ворота стоянки въехали три автомобиля. Представительный «Хорс» с гербом Мамоновых шел в середине, сжатый парой массивных бронированных внедорожников. Колонна сделала полукруг и замерла неподалеку от меня. Захлопали дверцы машин, наружу вышло несколько крупных мужчин в темных костюмах, не обращая внимания на моросящий дождь. Один из охранников с щелчком раскрыл зонт и распахнул заднюю дверцу «Хорса». Знакомый мне мужчина в стильном костюме поправил воротничок рубашки и направился ко мне. Я даже не успел ничего подумать, как Тесак и Барбос выросли передо мной, массивные и напряженные.

— Господин, что вы хотите от мальчика? — спросил Тесак.

— Хочу забрать его на семейный обед, — спокойно сказал отец. — По особому указу императора с сегодняшнего дня младший княжич Мамонов возвращается в семью. Ваша работа окончена, парни, благодарю за службу.

Тесак переглянулся с напарником и тут же убрал свою растерянность с лица.

— Извините, светлый князь, но у нас приказ Главы Рода сопровождать и охранять вверенного нам молодого человека, находящегося под опекой Булгаковых.

— Еще раз повторяю: опека снята. Княжич Андрей Мамонов обрел свою настоящую семью, — отец выставил ладонь, на которую тут же легла солидная папка из тисненной коричневой кожи.

Я же обратил внимание, как из окон автобусов на нас пялится чуть ли не половина гимназии. Старшие ученики, у которых были личные автомобили, тоже не спешили уезжать домой. Увидел Наташу Тучкову, удивленную и настороженную одновременно, задумчивого Егора Дубровского со своей компанией. Дождь, наконец-то, перестал надоедать своей моросью, но зонты никто не торопился убирать. Под ними хорошо прятать эмоции.

Князь Мамонов передал папку Тесаку.

— Ознакомьтесь, сударь, — сказал он. — Вообще-то я не обязан отчитываться перед боевыми псами, но в знак уважения, что берете на себя работу моих людей, иду навстречу.

Я шагнул вперед, закрывая Тесака зонтом, чтобы мелкие капли не залили гербовую бумагу с витиеватой подписью императора Мстиславского, многочисленными печатями: Большой Канцелярии, Попечительского Совета, Секретариата и еще чего-то там. Личник внимательно прочитал указ, и сохраняя спокойствие, закрыл папку. Протянул ее обратно отцу и твердо сказал:

— И все же мы не имеем право вернуться домой без сопровождаемого лица. Это наша обязанность, светлый князь.

— Хорошо, — пожал плечами отец. — Слова Олега Семеновича будет достаточно?

— Вполне, — кивнул Тесак.

И тут же зазвонил телефон в кармане его куртки. Неужели между моим отцом и Булгаковым ментальная связь?

— Слушаю, хозяин, — Тесак поднес аппарат к уху. — Да, он здесь. Своими глазами видел гербовую бумагу со всеми атрибутами…. Слушаюсь.

Он убрал телефон, посмотрел сначала на князя Мамонова, кивнул ему, а потом, повернувшись ко мне, неожиданно склонил голову:

— Рад за вас, Андрей Георгиевич. Было приятно провести с вами время. С этого момента вы вольны делать все, что во благо Рода Мамоновых.

— Тесак, ты прирожденный софист, — улыбнулся я и протянул руку охраннику. — У меня просьба к тебе. Предупреди Ивана Олеговича и Людмилу Ефимовну, что я заеду за своими вещами на днях. И еще… хочу отблагодарить опекунов за их заботу, ну и попрощаться.

— Это благородно с вашей стороны, княжич, — одобрительно произнес Барбос, отвечая на рукопожатие. — Обязательно передадим ваши слова.

Телохранители Булгаковых покинули нас, а я поинтересовался у отца:

— Насколько долго продлится мероприятие? Мне еще нужно вернуться в поместье Булгаковых.

— Я бы мог распорядиться забрать твои вещи, — проворчал Георгий Яковлевич, отдавая папку телохранителю, маячившему за спиной. — Не обязательно носиться из одного конца города в другой как веселому щенку. Привыкай к иному статусу.

— Не хочу быть невежливым. Князь Иван Олегович немало сделал для меня.

— Но сегодня тебя ждут в поместье Гусаровых, — отец развернулся и пошел обратно к своей машине. Н-да, аристократы не любят публично проявлять чувства, но хотя бы скупым жестом показал, насколько он рад моему возвращению.