Вик Разрушитель 6 (СИ)

— Антимаги тоже могут прокачивать свои способности. Андрей усилился, это признает даже господин Брюс.

— Тогда не понимаю смысла запрета участвовать в соревнованиях!

— Да не нужны ему эти соревнования, — поморщился отец. — Зато теперь у вас будет больше времени для совместных тренировок. А лицейские только отвлекают от серьезной подготовки. В Венецию приедут такие зубры пилотажных боев, что с лихвой перекроют недостаток опыта у вас обоих! Поэтому ты тоже выйдешь из команды, чтобы не тратить впустую свой потенциал. А еще учти, что тактические схемы, применяемые в лицее, могут серьезно помешать вашему выступлению.

— Мы не подстраиваемся под команду, — Лида особо не возражала отцу. Она сама подумывала, как деликатнее попросить Артура Вадбольского не ставить ее на соревнования. — У нас есть свои наработки. Индус не даст соврать.

— Индус будет инструктором, я уже позаботился об этом. Полигон в вашем распоряжении по выходным дням. Ближе к отъезду перейдете на ежедневные тренировки.

— Мне кажется, ты втайне мечтаешь о нашей победе, — улыбнулась девушка.

— Мстиславские всегда были амбициозны, — хмыкнул цесаревич. — Если бы не дух победителей, и где бы мы сейчас были? Когда выйдешь на ристалище, думай об этом.

— С Андреем я не проиграю, — уверенно проговорила Лида. — Но ему нужно помочь с финансированием. Он разрабатывает какой-то уникальный бронекостюм.

— И как я ему помогу? — удивился отец. — Профинансировать — не проблема. Как объяснить причину такой щедрости? У молодого человека самолюбия выше крыши.

— От подарка императора не принято отказываться, — напомнила девушка. — Дедушка постоянно эту фразу повторяет.

— А у тебя есть варианты?

— Например, перевести на мой счет некую сумму, которую я внесу как компаньон или под другим предлогом. Или через банк Мамоновых, только подходящую причину транзакции придумать…

Юрий Иванович не заинтересовался словами дочери. Мало ли что конструирует молодой княжич. Он априори не сможет создать совершенно новую модель экзоскелета для себя. Без интегратора это невозможно. Для «механика» важна только броня и мощность двигателя, в этом направлении — увы, бесперспективном — Мамонов и будет двигаться. Зря только деньги вбухает в нежизнеспособный проект, а финансовая помощь от императорского клана мальчишку лишь разозлит. Впрочем, Лида права. Чтобы стать для Андрея лучшим другом, нужно проявить интерес к его жизненным планам. Жора в последнем разговоре под шашлык обронил, что не понимает желания сына заняться проектированием новейших бронекостюмов. Ведь все ниши уже заняты, рынок не отреагирует на жалкие механические экзоскелеты, чья эпоха безвозвратно канула в лету. Да, в свое время они произвели фурор и переориентировали армию на их многоцелевое использование. Но сейчас… Довольно странное увлечение княжича, не по годам рассудительного.

— Па-аап! Ты чего молчишь? Тебе не нравится идея?

— Хочешь стать деловым партнером Мамонова? Если получится, я согласен потерять двести тысяч. Самому интересно стало, что же такого необычного он хочет вложить в «механика».

— Не веришь в своего протеже?

— Князь Георгий Яковлевич тоже с опаской выделил на мастерскую некую часть своих финансов. В общем, отдаю Андрея в твои крепкие девичьи руки. Но в Венеции я жду от вас победы. Вот теперь это мое повеление как государя-наследника.

— Слушаюсь, Ваше императорское высочество, — Лида встала и поклонилась. — Мы разорвем всех хваленых европейских пилотов.

Улыбнувшись, цесаревич махнул рукой, показывая дочери, что разговор закончен, и оставшись в одиночестве, снова в задумчивости завертел ручку в пальцах. В победе ребят он, как ни странно, не сомневался. Против антимага нет действенного оружия. А вот как скрыть от иностранных спецслужб реальный дар Андрея? Ведь унюхают, подлецы, что дело нечисто. И тогда начнется настоящая охота на мальчишку. А ведь еще нужно разорвать отношения с Мочениго, да с таким треском, чтобы остальные задумались о последствиях двойной игры с русским императором. Справится ли княжич?

Он посмотрел на портрет отца в военном мундире и поежился. Художник необычайно точно передал холодность и бесстрастность его взгляда, и с тем же застывшую в напряжении фигуру, готовую в любой момент сорваться в бешеный ритм боя. Юрий Иванович пытался копировать каждое движение императора, но понимал, что никогда не сможет позировать именно так, а не иначе. Получалось жалкое подобие. Все-таки четверть века власти накладывают особый отпечаток на человека.

Поневоле вытянешься во фрунт перед портретом и выполнишь любой приказ, не удивившись тому, что написанный на холсте персонаж заговорил.

Вздохнув, Мстиславский поднял трубку телефона с базы и попросил соединить его с Иртеньевым. Воевода ответил тут же.

— Как всегда, последним уходишь с работы, Николай Юрьевич? — усмехнулся цесаревич.

— Дел уйма, вот и приходится сверхурочно с документацией работать, — пожаловался Глава ГСБ.

— А как же помощники? Небось отпустил домой к женам, пироги да щи трескать?

— Сидят в кабинетах, рвение показывают, — голос Иртеньева стал довольным.