Вихрь

– Я должна идти, мой дорогой друг. Она поцеловала его на прощание.

– Может быть, зажечь свет? Когда я стану выходить, я пришлю к вам Амадео.

Жан встретился с Ирэн в кондитерской Демеля. Когда она вошла, он стоял под электрической лампой, великолепно освещавшей его волосы.

– На меня все здесь таращат глаза, – шепотом сказал он Ирэн со смехом. – Вы знаете, моя дорогая, вы выглядите очень усталой; или это шляпа делает вас такой? Она мне не очень нравится.

Ирэн и так уже была измучена впечатлениями, а тут еще это замечание! Оно взволновало ее. Она ждала, что Жан приласкает ее, утешит, а он вместо этого заговорил о шляпе.

– Ничего не поделаешь, если я плохо выгляжу, – попробовала она отшутиться. – Остается только вас пожалеть.

Жан сидел вполоборота на своем стуле, продолжая поглядывать на компанию актрис в углу. Он молча взял поданную кельнершей тарелочку и с щегольским видом направился к стойке, находившейся неподалеку от группы актеров, чтобы выбрать себе пирожное. Вернувшись к столу, он критически оглядел Ирэн.

– Мы попали сюда в плохой час. Еще мало публики, дорогая, – сказал он, энергично принимаясь за пирожное.

Он выглядел по-мальчишески беззаботным и таким довольным, что нельзя было даже обижаться на его равнодушие.

– Знаете, – сказал он, наклонившись вперед, – я получил сегодня от Эбенштейна невероятно крупный чек.

Он гордо вытащил его из своего бумажника и показал Ирэн.

– Поздравляю, мой друг!

– Я кое-что приготовил для вас! – Его глаза сверкнули. – Я покажу вам это в автомобиле.

– Мне кажется, что я не видел вас целый год, – сказал он, когда они сели в автомобиль. Он обнял Ирэн за талию. – Милая, снимите вашу шляпу!

Она сняла ее.

– На вас моя шляпа всегда будет производить такое неприятное впечатление?

Он наклонился и поцеловал ее, не ответив. Поцелуй снова превратил его в пламенного любовника.

– Еще осталось три недели и два дня!

Он прижал ее к себе.

– Как я вас люблю! И хотя вы обычно холодны, – сказал он с победным смехом, – все же, когда я держу вас в своих объятиях, в вас загорается пламя.

– Любовь моя! – прошептала Ирэн. Она с нежностью посмотрела на него. – Какой вы еще ребенок в мелочах! Покажите мне теперь ваш сюрприз!

– Да, сюрприз! – Он полез в карман и вытащил небольшой футляр для драгоценностей. – Подождите, я открою свет!

Он повернул выключатель, лампочка вспыхнула и осветила содержимое маленького футляра. Кольцо с синим, белым и красным камнем блестело и переливалось перед глазами Ирэн. «Страшно вульгарно!» – была первая ее мысль. Но когда она увидела восхищенный взгляд Жана, ее охватила волна нежности и унесла с собой ее недовольство.

– Тебе, которую я так обожаю, – сказал он по-французски. – Он поднял руку и надел ей кольцо на палец. – Следующее кольцо будет нашим обручальным кольцом: тогда, наконец, вы будете принадлежать мне.

– Разве сейчас нам плохо? – спросила она, вкладывая свою руку в его. Он вдруг крепко прижал ее руку к себе.

Чувствуя, как горячо он ее любит, Ирэн неожиданно решила рассказать ему о своем горе, о той отчужденности, какая возникла между ней и Вандой. Она рассказывала ему, прижав свое лицо к его щеке. Но он с легкостью принял это сообщение, и Ирэн охватило глубокое огорчение. По-видимому, ему даже не пришло в голову, что она приносит в жертву, и он явно не мог представить хоть бы на мгновение, что она страдает и обречена страдать ради его счастья.

– Все образуется! – сказал он, целуя ее волосы. – Ваша кузина и ее муж вернутся к вам, это случится наверняка. Подождите до тех пор, когда меня признают Париж и Лондон.

Он задвигался, доставая папиросу.

– Только вот что, – сказал он, закуривая. – Вы, конечно, сохраните ваш титул? Это будет им приятно.

– Сохраню мой титул? – повторила за Ним Ирэн.

– Да, да, это будет очень существенно, и…

– Жан, вы шутите!

Она невольно слегка отодвинулась от него, и он почувствовал, что совершил ошибку. Его живой ум быстро нашел выход из положения.

– Я думаю, вы должны сохранить его ради вашего блага.

– Ради моего блага! О, дорогой мой, как мало вы меня знаете! Я буду больше всего гордиться в тот день, когда вы дадите мне свое имя. Подумайте только, когда я вчера писала письма, я попробовала подписаться вашим именем, чтобы видеть, как это у меня выходит. Один раз я подписалась «Ирэн Виктуар», и подпись вышла, – она быстро поцеловала его, – превосходно!

Эбенштейн очень настойчиво говорил о сохранении титула. Жан считал, что следует предоставить этот вопрос течению событий. Он поцеловал руку Ирэн.

– Вы любите меня? – он ласково повторил без всякого труда этот старый, как мир, вопрос, в котором кроются надежда, страх, радость и исступление.

Ирэн притянула к себе его голову.

– Жан, любовь моя!

ГЛАВА XXIV

Благодаря страсти Эбенштейна к рекламе, в газетах ежедневно появлялись заметки о Жане.

– Эта свадьба произведет большое впечатление, – говорил Эбенштейн Скарлоссу. – Кто мог бы подумать, что Виктуар способен на что-нибудь подобное?

– У него хватило ума сделать блестящую партию. Некоторые будут, вероятно, считать, что это его главное достижение в жизни!