Вихрь любви

— Я слишком стара и считаю Рисов не кем иным, как врагами! — заявила она Ноне вечером после торгов. — А молодого Риса не могу простить за тот вечер, когда он напугал вас! И глаза у него бегают… Говорят он ухаживает за девицей Прайс с фермы Гуэрн!

Нона пристально посмотрела на нее — Ханна всегда обладала точной информацией.

На следующий день после торгов Мэттью забрал купленных овец. Подглядывая из окна, Нона видела, как он лицом к лицу столкнулся с отцом, и очень удивилась, когда они остановились и завели спокойный разговор. Она буквально оцепенела, когда Мэттью прошел к дому и отец привел его в кухню. На мгновение возникла немая сцена: Мэттью, Гриффит, Нона и Ханна. Увидев вошедшего, Ханна мигом удалилась на заднюю кухню, что-то сердито бормоча себе под нос. Гриффит Талларн, сначала немного смущенный присутствием дочери, неловко поглядывал то на одного, то на другую.

— Я пригласил мистера Риса, чтобы дать ему адреса и названия ферм, где продают баранов. Сейчас принесу свои записи. — Он неуверенно взглянул на Нону, но та, повернувшись к Мэттью, кивнула на стул и пригласила его сесть. Гриффит Талларн с облегчением вышел из кухни.

— Ханна не любит меня, — подобрав ноги, произнес Мэттью.

— В ее возрасте нелегко прощают обиды! — Нона подбросила дров в камин и поставила чайник.

— Говорят, ты стала фермершей? Это просто замечательно иметь жену, которая помогает не только по дому, но и в деле. — Он помедлил, а потом прошептал: — Нона… Нона…

В этот момент в кухню вошел Гриффит Талларн.

С тех пор как однажды Нона увиделась с Мэттью в Эйбере, когда он предложил отвезти ее домой, а она отказалась, они больше не встречались. Теперь, в этот солнечный теплый день, Нона, к своему удивлению, обнаружила, что надеется снова увидеться с ним.

В начале марта стрелка барометра вдруг резко упала. После прошедшего ночью проливного дождя и сильного ветра Нона увидела, как отец в тяжелом непромокаемом плаще и зюйдвестке, склоняясь от ветра, пробирается по двору фермы. В Пенгорране наступил месяц ягнения, в такое ненастье это сулило настоящее бедствие. Как назло, Гвиона поднял на рога бык и сломал ему пару ребер. Она умоляла отца позволить ей подняться вместе с ним в горы, но он и слышать не хотел об этом.

— У вас с Ханной начнется самая трудная работа по дому, как только я стану приносить домой ягнят!

Он оказался прав. Весь день они с Ханной занимались ягнятами. Некоторые сразу начинали сосать молоко из бутылочек, других приходилось силой кормить из пипеток, а особенно промокших и замерзших оживлять с помощью пары капель бренди.

— Вскоре возле камина соберется целое стадо, — ворчала Ханна, расстилая перед, камином кусок мешковины. — Теперь без матерей этим детенышам не сладко приходится!

— Сегодня я буду помогать отцу. Нона засмеялась, когда резвый ягненок вырвал у нее из рук бутылочку с молоком. — Этот будет жить! Некоторые овцы в сарае окотились мертвыми ягнятами. Отец сдирает с них шкурки. Я это терпеть не могу! Но что поделаешь? Если этими шкурками накрыть живых ягнят и подложить их овцам, те принимают их за своих. Так мы спасли многих, но это было нелегко!

День за днем работа продолжалась. С утеса весь двор продувался сильным ветром. Ближе к вечеру, посеревший от усталости, шатаясь, в кухню вошел Гриффит Талларн с двумя ягнятами за пазухой. Он положил их перед камином.

— Кажется, эти живы, — произнес он. — Близнецы. В такую погоду горные овцы не в состоянии справиться с двумя. У этих мать подохла, но там, наверху, есть еще одна овца, окотившаяся мертвым ягненком. Овце лежит на выступе скалы. Ее надо принести вниз. — Он опустился на стул и устало склонил голову. — Тяжелые они, эти овцы! — Гриффит попытался встать, но снова опустился. — Был бы помощник, я бы принес овцу на спине!

Нона подошла к отцу.

— Позволь мне помочь тебе… Ну пожалуйста, отец!

Он медленно поднялся и покачал головой:

— Женщине там нечего делать! Я сам справляюсь с трудом. Приготовь мне чашку горячего чая! Я должен подняться в гору еще засветло.

Пока отец пил чай, Нона исчезла. Он уже собрался идти, как она появилась в непромокаемом комбинезоне, зюйдвестке, тяжелых сапогах, с пастушьим кнутом в руке.

— Я иду с тобой! — решительно произнесла она, а отец был слишком утомлен и не стал спорить с упрямой дочерью.

Сгибаясь под шквалами ветра, молча, они вместе поднялись на гору. В наступающих сумерках Нона заметила в овраге несколько овец. По крайней мере, хоть эти будут спасены! — подумала она. Остальные прятались за голыми скалами, а их ягнята плотно прижимались к ним.

Уже почти стемнело, когда Нона с отцом добрались до уступа скалы, где лежала овца с мертвым ягненком. Неудобная одежда и темнота мешали им, но в конце концов, ценой невероятных усилий, им удалось взвалить овцу на плечи Гриффита Талларна. Нона сунула мертвого ягненка за пазуху и начала спускаться, светя отцу фонарем.