Вихри Мраморной арки

— «Колледж» не начинается на «э», — возразила дама, сидящая в центре стола.

Все засмеялись.

— Я Терри, и я люблю «Таппервер» — продолжила женщина, вызвав новую волну смеха. — Раз уж вы опоздали, встаньте и скажите, пожалуйста, как вас зовут, и что вы любите.

— Я Элизабет, — сказала Элизабет, все еще глядя на женщину в коричневых брюках и изо всех сил пытаясь ее вспомнить. Сэнди, гм… — Я люблю…

— Эклеры! — громко прошептала Сэнди.

— И я люблю эклеры, — послушно повторила Элизабет и села.

— Чудесно. Все уже получили подарки, теперь ваш черед. — Терри протянула Элизабет розовый пластиковый разделитель яиц.

— Кое-кто уже дарил мне такой, — сказала Элизабет задумчиво.

— Понятно. — Терри взяла в руки неглубокий пластиковый лоток, полный держателей для зубных щеток и ножей для грейпфрута. — Тогда выбирайте, что угодно.

— Нет-нет, я оставлю это.

Элизабет чувствовала, что должна сказать что-нибудь добродушно-смешное, но не могла придумать ничего, кроме той фразы, что сказала тогда Тапперу: «Я сохраню это навеки!»

Не прошло и месяца, как его подарок оказался на помойке.

— Я сохраню это навеки, — произнесла Элизабет вслух, и все засмеялись.

Потом они играли в другую игру — составляли из наборов букв слова типа «осень», «школа», «лист» и т. п. Наконец Терри раздала им бланки заказов и карандаши и продемонстрировала «Таппервер».

В доме, несмотря на камин, было холодно. Элизабет заполнила свой бланк и придвинулась поближе к огню, рассеянно разглядывая разделитель яиц. Подошла женщина в коричневых брюках с кофейной чашкой в руке. В другой руке она держала шоколадное пирожное на салфетке.

— Здравствуйте, я Сэнди Конкел. Вы меня не помните? Я жила в «Альфа-Фи», поселилась там на год позже вас.

Элизабет смотрела на нее и лихорадочно перебирала в памяти прежних знакомых, но по виду Сэнди вообще нельзя было предположить, что она имеет какое-нибудь отношение к «Альфа-Фи». Похоже, свои горчичного цвета волосы она стригла сама.

— Прошу прощения… — пробормотала Элизабет.

— Все нормально. — Сэнди села рядом. — Я очень изменилась: растолстела, как начала ходить на все эти рекламные вечеринки с шоколадными пирожными. И волосы у меня были намного светлее… То есть, по правде говоря, они были такого же цвета, хотя казались светлее — понимаете, о чем я? А вы все такая же, как в юности. Вы ведь Элизабет Уилсон, не так Ли?

Элизабет кивнула.

— У меня не больно хорошая память на имена, — весело призналась Сэнди, — но недавно меня назначили председателем Ассоциации выпускников. Кстати, завтра к вам можно зайти? Мне нужна информация о том, чем вы занимаетесь, за кем замужем и все такое… Ваш муж тоже здесь учился?

— Нет. — Элизабет протянула руки к огню, пытаясь согреться. — А в колледже все еще действует летный корпус «Ангелов»?

— В университете, хотите сказать? — Сэнди расплылась в улыбке. — Гм, даже и не знаю… В шестьдесят восьмом они свернули программу, но, возможно, позже снова открыли… Не слышала, честно говоря… узнаю. А вы были в подразделении «Ангелов»?

— Нет.

— По-моему, программа сейчас не действует. По осени всегда проводили большой танцевальный вечер, а я давненько ни о чем подобном не слыхала… Как это называлось, осенний бал?

— Праздник урожая, — отрешенно сказала Элизабет.

В четверг утром Элизабет отправилась в университетский городок за новым бланком анкеты, Пол ушел на работу с опозданием.

— Ты говорила с женой Брубейкера? — спросил он в дверях.

Элизабет напрочь забыла о том, что собиралась познакомиться с миссис Брубейкер. Интересно, была это Барбара, которая обожает бананы, или Мэг, любительница мармелада?

— Да, — кивнула она. — Я сказала ей, как сильно тебе нравится университет.

— Хорошо. Кстати, сегодня на факультете будет концерт, и Брубейкер спросил, идем ли мы. Я пригласил его с женой после концерта к нам на кофе. Ты снова прибавила отопление? — Пол взглянул на термостат и уменьшил температуру до шестнадцати градусов. — Двадцать восемь! Представляю себе счет за газ!.. Знаешь, Элизабет, последнее, что мне сейчас нужно — платить ежемесячно двести долларов за отопление. Ты хоть соображаешь, сколько мы уже потратили на переезд?

— Да, — кивнула Элизабет. — Соображаю.

Как только Пол ушел, она увеличила температуру, однако теплее не стало. Элизабет натянула свитер, набросила плащ и отправилась в студенческий городок.

Дождь за ночь прекратился, но центральная дорога все еще не высохла. Идущая впереди девушка в желтом дождевике сошла с дороги на обочину. Девушка сделала несколько шагов, низко опустив голову, словно рассматривала что-то под ногами, а потом пошагала к Гантер-холлу прямо по мокрой лужайке, наперерез.

Элизабет вошла в Картер-холл. Девушка, которая помогала ей вчера, стояла, облокотившись на стойку, и выписывала что-то из учебника. Она была одета в плиссированную юбку и свитер — точно такую же одежду носила в колледже Элизабет.