Вихри Мраморной арки

Что бы там ни предполагал Б.Т. — смертельное заболевание или растрату церковных денег (а то и какое-нибудь более тяжкое преступление), на такое объяснения он явно не рассчитывал. Лицо приятеля помрачнело еще больше.

— Второе Пришествие… — эхом проговорил он. — Пришествие Христа, ты хочешь сказать?

— Да.

И Мэл рассказал, что случилось во время воскресной службы.

— Знаешь, хор чуть в обморок не упал от испуга.

— Миссис Билдербэк рассказывала, — кивнул Б.Т. — Говорит, ты замер на середине предложения, положил руку на лоб и уставился куда-то вдаль. Вот почему она решила, что у тебя опухоль мозга. И как долго продолжалось это э-э… видение?

— Не было никакого видения. Это было откровение, прозрение — называй, как хочешь.

— Прозрение… — повторил Б.Т. каким-то тусклым, невыразительным голосом. — И тебе было сказано, что Он здесь? В «Сион-центре»?

— Нет. Я пока не знаю, где Он.

— Не знаешь… — снова повторил Б.Т. — Значит, ты просто прыгнул в машину и помчался куда глаза глядят?

— На запад, — уточнил Мэл. — Я верю, что Он где-то на западе.

— Где-то на западе…

Б.Т. говорил тихо и очень спокойно, задумчиво потирая подбородок.

Тут Мэл внезапно рассердился и резко захлопнул багажник.

— Почему ты просто не назовешь меня психом?! Ты ведь уверен, что я сошел с ума?

— Я думаю, мы оба сошли с ума, — улыбнулся Б.Т. — Торчим тут, под снегом, и ссоримся. Кстати, ты ужинал?

— Нет.

— И я нет. Пойдем перекусим? И Б.Т. взял Мэла под руку.

— А как насчет дозы антидепрессантов и смирительной рубашки? — криво улыбнулся Мэл.

— Я предпочел бы стейк. Разве не это фирменное блюдо жителей Айовы?

— Нет, кукуруза.

«И видел я:…колеса по виду как бы из камня топаза.

И по виду все четыре сходны, как будто бы колесо находилось в колесе».

Книга пророка Иезекииля, 10:9—10

В меню, на обложке которого красовалась звезда — фирменный знак «Холидей Инн», не было ни стейка, ни кукурузы. Да и вообще в ресторане почти не осталось еды. «Дороги ведь закрыты, — Объяснила официантка. — Есть курица «терияки» и «чоу-мейн» из говядины».

Они заказали «чоу-мейн» и кофе. После ухода официантки Мэл ждал от Б.Т. новых расспросов, но тот лишь поинтересовался, что творилось сегодня на дороге, и рассказал о собственных приключениях в пути. «О'Хара интернэшнл» в Чикаго из-за шторма был закрыт, как и аэропорты в Денвере и

Канзас-Сити, так что Б.Т. пришлось лететь до Альбукерка и уже оттуда — в Омаху.

— Извини, что втянул тебя во все эти перипетии, — виновато сказал Мэл.

— Я ведь беспокоился о тебе…

Официантка принесла их заказ. К «чоу-мейн» прилагались картофельное пюре и стручковая фасоль.

— Интересно, — задумчиво протянул Б.Т., ковыряясь вилкой в пюре. Он отправил в рот несколько кусочков мяса, а потом отодвинул тарелку в сторону. Вот чего я не понимаю… Второе Пришествие — это ведь когда Христос вернется на землю, так? Разве в Библии не говорится, что Он придет в блеске и великолепии славы, сопровождаемый гласом труб й пением ангелов?

Мэл кивнул.

— Как же тогда вышло, что Он явился, а никто об этом и не подозревает?

— Понятия не имею. — Мэл пожал плечами. — Я только знаю, что Он уже здесь.

— Но где точно, тебе неизвестно, так?

— Нет. Я всю дорогу ждал какого-нибудь знака…

— Знака?

— Ну да! — Мэл снова начал злиться. — Неопалимая купина, столп пламени, звезда — любой знак, говорящий, что я на верном пути!

Должно быть, он повысил голос. Официантка торопливо подошла к ним, положила на столик счет и, окинув взглядом едва тронутую еду, спросила, можно ли унести тарелки.

— Да, пожалуйста, — кивнул Мэл.

— Счет оплатите у администратора, — сказала официантка и удалилась с подносом.

— Послушай, — откашлявшись, заговорил Б.Т. — Человеческий мозг — очень сложная штука, и его химический состав время от времени меняется. Кстати, ты принимаешь какие-нибудь лекарства? Есть препараты, под влиянием которых люди иногда слышат голоса и…

— Я не слышал голосов, — перебил его Мэл.

Он поднялся, взял счет и полез в карман за бумажником. Оставив на столе чаевые, Мэл направился к стойке администратора.

— Ты сказал, это было очень сильное чувство, — продолжил Б.Т., когда Мэл расплатился. — Иногда эндорфины… Кстати, с тобой раньше случалось что-нибудь подобное?

Мэл в упор посмотрел на Б.Т.

— Да. Один раз.

— Когда? — взволнованно спросил Б.Т.

— В девятнадцать лет. Я тогда учился в юридическом колледже. Однажды мы с моей девушкой пришли в церковь и услышали от проповедника, что танцы — это страшный грех и что якобы грешно даже общаться с теми, кто этим увлекается! Священник твердил, что Господь осуждает и порицает людей, которые мешаются с безбожниками, поскольку те развращают душу верующего. Сказать такое об Иисусе, надо же! Да Он полжизни провел в обществе сборщиков налогов, проституток, прокаженных и других отбросов общества! И когда я подумал об этом, меня вдруг захлестнуло непреодолимое чувство, что…

— Прозрение, — кивнул Б.Т.