Вихри перемен

– Газета наша сегодня бесхозная. Ну если она раньше была органом комсомола и партии, то теперь их не существует. И мы де-факто в свободном плавании. Формально мы часть издательства. А фактически – сами по себе. Соответственно, все понимают, что газета должна принадлежать трудовому коллективу. То есть стать неким народным предприятием. Или акционироваться. Но вот сколько и кому дать этого самого народного предприятия – никто не знает. Как поделить шкуру «неубитого медведя?» А? Игореха? Может, ты знаешь? Вот то-то и оно! Поэтому собралась такая большая комиссия, которая сейчас и определяет. Как делить? По совести? По справедливости? По должностям? Или еще по каким-то другим критериям? Давать ли акции всем? Или только журналистам? Нет ответа. Дело-то неслыханное. Вот и спорят с утра до вечера.

– Ну а че спорить-то? У газеты все равно ничего нету, кроме названия…

– Э, не скажи. Коммерческий отдел за это время заработал кое-что. Около полутора миллионов долларов. Да землицы прикупили. Автомобили появились… на губастом и бровастом лице удивление:

– А мы думали, коммерсанты все стырили, – удивленно откинулся на стуле Игорь.

– Вот так же всегда говорят Протасову: «Что ж ты, Вова, дурак, что ли? Ты же мог их стырить!» А Вова им отвечает: «Мог! Но я хочу здесь очень долго работать! Закон тайги – медведь хозяин. Украл – ищи другую работу!» Так что, уже сейчас есть, что делить. Но даже не это сегодня главное. Деньги – дело наживное.

– А что?

– Главное, кто власть возьмет в свои руки.

– Но есть же главный редактор. Владик Хромцов!

– Его назначал комсомол и партия. А теперь демократия. Выборы будут. И выбирать будут уже те, кто станут акционерами, – прихлебывая сладкий густой чай, словно неразумному ребенку, растолковывал он диспозицию своему старому товарищу. – То есть и мы с тобой. Вот поэтому сегодня и важно – как поделить. Поэтому «моджахеды» и не хотят, чтобы технические сотрудники – телефонистки, секретари, водители имели акции. Говорят – только журналисты могут владеть любимой газетой…

– Постой, постой, а кого ты называешь «моджахедами?»

– Ну, у нас тут образовалась группировка из молодых московских ребят, которые хотят сместить Хромцова и поставить своего человека – Володю Кушарева. Ну, Протасов придумал им прозвище – мол, они идейные «борцы за свободу» – ну, точно «моджахеды». Так и прилипло.

– Ага! Они, значит, «моджахеды», а вы «коммерсанты». Так вас теперь зовут на этаже, – подливая еще чайку из китайского чайника, заметил Игорь, прожевывая полными губами очередную печенюшку.

– Ага! Мы теперь проклятые коммерсанты. Хотя еще вчера были коллегами-журналистами.

– А куда же нам, крестьянам, податься? К ним или к вам?

– А кто тебе помог денег заработать? Кто вкладку дал делать в Краснодаре? Рекламу собирать? Машину купил? Мы уже сейчас разработали новую экономическую модель газеты. А ребята ничего не предлагают, кроме «свободы».

– Причем здесь главный?

– Он нас поддерживает. А мы его!

– Но там тоже собрались не последние. «Золотые перья», талантливые люди! Они нас правят, на полосы ставят.

– А кто говорит, что они дураки? У нас просто разные подходы к новой жизни. Мы предлагаем работающую экономическую модель, основанную на собственной концепции. Ну, не может гигантская газета издаваться только из одного центра. Она должна зарабатывать сама. А ребята говорят – оставим все, как есть! «Но денег-то нету!» – говорили мы. А они в ответ: «А мы пойдем у кого-нибудь попросим. У правительства. Или в Газпроме. И будем делать на эти деньги лучшую в мире газету…»

– Да, задали вы нам задачку. Но я все-таки поговорю с ними…

– Давай! Давай! – Дубравин уже через секунду забыл о визитере, потому что на столе затрещали два телефона.

Новый, суетной и напряженный рабочий день начался.

На самом деле, конечно, все намного сложнее, чем он нарисовал это собкору из Краснодара. На этаже явно имеется избыток трудовых рук. Триста человек кормятся с четырех полос формата А2. Естественно, такое количество народа образует разные группы с разными интересами и видением ситуации. Каждая из этих групп требует внимания, окучивания и обещаний разнообразных благ в случае победы.

В ход идут как несбыточные посулы, так и страшилки. В частности, о коммерсантах.

Заседая за бутылочкой в «Белом зале» «моджахеды» распевают песню на мотив популярной мелодии: «А в комнатах наших сидят коммерсанты и девушек наших ведут в кабинет».

«Коммерсанты» воздействуют на народ страшной правдой. Газету издавать не на что! Денег нет! Бумаги нет! И только они знают, как спасти молодежку. Сделать ее по-настоящему экономически независимой.

Чья возьмет – определят итоги выборов главного редактора.

* * *

Уже за день до собрания молодежь начала праздновать свою победу. Зачем? Хотели подавить оппонентов своей уверенностью. В «Белом зале», где варил кофе армянин Аванилянц, кипело веселое застолье. Пьяненькие «золотые перья» – Гуля Будикайте, Леха Косулин, Володя Бубнов, Дима Табов – сочиняли свой «меморандум». И витийствовали.