Вихри волшебства

Тонино все рассказал — ясно и четко. Несколько раз Мур мог бы вмешаться и кое-что! добавить, но он старался молчать — так ем; было стыдно. И не только потому, что он, чародей с девятью жизнями, настолько поддался колдовству господина Таррантула даже имя свое забыл, — и при этом ведь должен же он был заметить, когда на него налагали заклятье, а произошло это, наверно, в том старом кебе! Нет, дело не в этом — как мог он, Мур, позволить себе настолько погрузиться в свою нелюбовь к Тонино, что они оба из-за этого едва не погибли?!

Все еще усугублялось тем, что Тонино постоянно твердил — Мур держался молодцом, Мур сумел колдовать, несмотря на чары господина Таррантула! Самому же Муру казалось, что и то и другое — неправда. В свою пользу он мог сказать только, что пожалел попавшиеся души и помог им спастись. И еще Муру было радостно обнаружить, что теперь Тонино ему нравится. Ведь Тонино все это время был спокоен и собран — лучшего товарища по несчастью и желать нельзя. И тогда Мур думал, что умение Тонино пользоваться чужими чарами оказалось вдвое полезнее всех Муровых талантов.

— Значит, Габриэль де Витт умер, — печально сказал Крестоманси.

— Ну, не совсем, — ответил Тонино, показывая на спящих младенцев. — Он же где-то здесь!

— Да-да, но мне представляется, что он... или она... и не подозревает, кто он теперь, — улыбнулся Крестоманси. Потом он вздохнул. — А Норман Таррантул прятался во временном пузыре и собирал души всех Крестоманси... И еще он, вероятно, убивал подмастерьев, чтобы продлевать себе жизнь, ожидая, когда он соберет десять душ... Большая удача, что он решил похитить вас двоих. Без этого мы никогда не сумели бы его изловить. Но теперь все позади, и мне думается, что следует поскорее избавиться от его останков: ведь там может быть какая-нибудь зараза. Давно ли выстроена эта больница? — спросил он у матери-настоятельницы.

— Примерно семьдесят лет назад, — не без удивления ответила та.

— А что здесь было до этого? — продолжал расспрашивать Крестоманси.

Мать-настоятельница пожала плечами, отчего ее чепец так и затрепетал.

— Полагаю, поля...

— Хорошо, — кивнул Крестоманси. — Тогда я смогу прямо отсюда отправить тело в прошлое. Конечно, стоит пожалеть того несчастного, который споткнется о него в поле, но, помнится, именно это некогда и произошло... Ведь его нашли мертвым в канаве где-то неподалеку от Далвича. Попрошу всех отойти.

Мур, Тонино и мать-настоятельница отступили на шаг. Не успели они остановиться, как обезьяноподобную мумию на полу окутало голубое сияние, и Нормана Таррантула не стало. На полу быстро подсыхала лужица, едко пахнущая больницей.

— Антисептик, — объяснил Крестоманси. — Однако теперь нам еще следует позаботиться о будущем восьми душ. Мур, не припомните ли вы, в каких именно младенцев они вселились?

Мур застыдился еще сильнее. Все младенцы были для него на одно лицо. А когда души залетали по палате туда-сюда, все так перепуталось...

— Совсем не помню, — признался он. — В одного из близнецов точно, но в которого — не знаю. И все.

— Они летали по всей комнате, — вступился за него Тонино. — Может быть, их мамы что-то заметили?

— Большинство людей, — ответил Крестоманси, — неспособны видеть души. Для этого нужно волшебство. Ну, хорошо. Значит, все будет не так просто.

Он повернулся и прищелкнул пальцами. В дальнем конце палаты появился молодой человек, исполнявший обязанности секретаря Крестоманси. Он явно не привык к такого рода срочности. Его застали как раз в середине процесса завязывания пестрого галстука-бабочки, и бедняга едва не уронил его. Мур увидел, как секретарь ошалело глядит на мамаш, младенцев и мать-настоятельницу, а потом — на растрепанных грязных мальчиков и тут же делает вид, что ему подобное зрелище абсолютно не в диковинку.

— Том, — обратился к нему Крестоманси, — не в службу, а в дружбу, сделайте мне, пожалуйста, список имен и адресов всех находящихся здесь матерей и детей.

— Сделаю, сэр, — кивнул Том, стараясь казаться деловитым и компетентным.

Некоторые мамаши, услышав это, возмутились, и мать-настоятельница спросила:

— Так ли это нужно? Мы предпочитаем конфиденциальность...

— Совершенно необходимо, — твердо ответил Крестоманси. Он повысил голос, чтобы все мамаши его услышали. — Некоторые из находящихся здесь детей будут наделены очень сильными магическими способностями. Вероятно, у них также окажутся чужие воспоминания, что может напугать и их, и вас. Мы хотим иметь возможность помочь им, буде такое случится. Мы также хотим дать им надлежащее образование, чтобы они умели пользоваться своими магическими способностями. Но поскольку никто не знает, у какого именно ребенка окажутся такие дарования, мы хотим иметь возможность найти при необходимости любую из вас. Еще мы намерены предоставить каждому из находящихся здесь детей правительственную стипендию в размере пятисот фунтов в год до достижения восемнадцати лет. Не кажется ли вам, что подобные условия искупают нарушение конфиденциальности?