Вихри враждебные

Но, как я уже говорил, все реформы нового царствования были весьма странными и вели совсем не туда, куда, по моему разумению, должны были вести. Власть императора Михаила становилась более самодержавной, чем власть его покойного брата, отца и деда. А все его милости и внимание направлены не на достойнейших и состоятельных людей, а к выходцам из низших слоев общества, которые по своей неграмотности и недостатку развития еще не созрели для того, чтобы принять посильное участие в управлении государством.

Но все же что-то мне в предложении господина Витте не нравилось. И я пока толком не мог понять – что именно. Попахивало от его послания не только столь любимыми мною приключениями, но и сырыми подвалами Новой Голландии, сибирской каторгой и даже виселицей в Шлиссельбурге. Я человек не из робкого десятка, но мой внутренний голос подсказывал мне, что из затеи господина Витте ничего не выйдет. В случае же неудачи мне придется бежать в те же Соединенные Североамериканские Штаты или Британию, подобно уважаемому Сергею Юльевичу. Это в лучшем случае… А что будет в худшем, мне даже и думать не хотелось.

Потому я решил пока что как следует все обдумать и принять окончательное решение лишь завтра поутру. Ведь не зря в народе говорят, что утро вечера мудренее…

10 июня (28 мая) 1904 года, 10:05.

Санкт-Петербург. Зимний дворец.

Готическая библиотека

Присутствуют: император Михаил II; министр иностранных дел Петр Николаевич Дурново; вице-адмирал Степан Осипович Макаров

– Доброе утро, господа, – приветствовал император гостей, поднимаясь из-за рабочего стола, на котором громоздилась стопка книг.

– Здравия желаю, ваше императорское величество, – пробасил Макаров.

– Доброе утро, ваше императорское величество, – с легким поклоном Петр Дурново приветствовал монарха и искоса взглянул на адмирала Макарова, слегка недоумевая – для обсуждения каких таких вопросов императору одновременно понадобился министр иностранных дел и этот боцманский сын, пусть и доросший до адмиральских чинов.

– Присаживайтесь, – кивнул император, – и заранее предупреждаю вас о том, что все сказанное в этом кабинете является государственной тайной и без особого на то моего разрешения не подлежит разглашению третьим лицам.

– Так точно, ваше императорское величество, я обещаю, что никто ничего от меня не узнает, – ответил Макаров, огладив роскошную раздвоенную бороду.

Дурново только кивнул и, бросив очередной раз на Макарова, спросил:

– Ваше императорское величество, с вашего позволения, я поинтересуюсь – есть ли у нас с адмиралом Макаровым общие вопросы, которые нам необходимо решать совместно? Уж слишком разные у нас с господином адмиралом епархии. Хотя во флотских делах все же немного разбираюсь.

Теперь поморщился уже адмирал Макаров. А император, напротив, к вопросу министра иностранных дел отнесся достаточно спокойно.

– Ну, что вы, Петр Николаевич, – сказал он, – хотя епархии, как вы сказали, у вас действительно разные, но только флот, в отличие от армии, является, так сказать, длинной рукой нашего государства и, присутствуя в разных частях света, вполне способен решать дипломатические задачи вдали от наших границ.

Император сделал паузу и внимательно посмотрел на своих гостей. Макаров и Дурново были само внимание.

– Но сегодня я хотел поговорить с вами о другом, – сказал он. – Я хотел бы напомнить вам о том, что все те задачи, которые стояли перед Российской империей на ее дальневосточных рубежах, более или менее благополучно решены. Конечно, находящаяся в состоянии полураспада империя Цин еще способна доставить нам некоторые неприятности – вспомним события пятилетней давности, – но должен вам сказать, Петр Николаевич, что никакого продвижения наших границ в южном направлении нам больше не требуется. Маньчжурии, в которой сейчас почти не осталось китайского населения, нам вполне достаточно. Гражданская война в Китае, которая, несомненно, последует за падением империи Цин, для Российской империи просто неинтересна. Нам хватает и собственных внутренних проблем. Думаю предоставить эту честь кузену Вилли – пусть займется распутыванием этого гордиева узла.

– Ваше императорское величество, – задумчиво спросил Дурново, – может быть, вы желаете, чтобы я проконсультировался на эту тему со своими германскими коллегами?

– Пожалуй, что да, Петр Николаевич, – кивнул император, – прозондируйте мнение германцев, но только как можно аккуратнее. Немцы желают иметь заморские колонии – так пусть соперничают за них с французами и британцами.