Викиликс. Откуда НАТО нападет на Россию

* * *

Остановимся на вопросе, нужен ли такой документ в принципе. Президент АВН отмечал:

«Поскольку, кроме России и некоторых государств СНГ, в других странах документа с таким названием не существует, часто на международных конференциях и официальных встречах, в отечественной прессе поднимается вопрос: для чего, кроме военной науки, нужна еще военная доктрина и вообще зачем нужен такой документ? Для того чтобы правильно ответить на этот вопрос, нужно за названием разглядеть его существо и практическое назначение. В мире считаются прежде всего с государствами, чья экономическая мощь подкрепляется мощью военной».

Последнее предложение, надо заметить, опять-таки из серии «хорош в строю – силен в бою». Современные российские военачальники считают, что военная доктрина – это «система официально принятых в государстве концептуальных положений и взглядов на противодействие угрозам и обеспечение оборонной безопасности, предотвращение войн и вооруженных конфликтов, военное строительство, подготовку страны, Вооруженных Сил и войск к защите Отечества, способы подготовки и ведения вооруженной борьбы и других форм борьбы в целях обороны страны».

Надо отметить, что длинновато и несколько заунывно. Попробуем выразиться короче и яснее. Военная доктрина, образно говоря, представляет собой идейный стержень всей военно-политической деятельности государства (военной политики). В целом всякая политика начинается с выработки собственной идеологии – исходных позиций, отправных идей, принципов.

Военная политика представляет собой одно из направлений общей политики государства, политических партий, общественных организаций и институтов.

Иными словами, последовательность действий при разработке доктринальных установок должна быть следующая: политика – военная политика – военная доктрина. То есть вначале государство (и его политические лидеры) должны сформировать свое ясное видение военной организации страны (Вооруженных сил в частности). Пока же военные по большей части сами себе ставят задачи.

Однако практическая политика государства может опираться лишь на сильные национальные чувства. Считается, что они должны иметь большое распространение в массах и так называемую историческую подкладку. Классики геополитики полагали, что наиболее сильными государствами будут те, где политическая идея проникает государственный организм до последней его структурной части. В современной России эту идею называют национальной (правда, поиски ее ни к чему позитивному так и не привели). Заметим, государствообразующему народу России длительное время отказывали (да и сегодня отказывают) в признании его национальных чувств.

Если не учитывать этого факта, новая доктрина не будет иметь национального характера и выражать глубинных национальных интересов. В итоге доктринальное творчество военачальников может завершиться обновленным вариантом предыдущей «маниловщины».

И так будет непременно, если учесть, как понимает национальные интересы государства начальник Генерального штаба. Цитируем: «…конечно, вполне естественно, что и у Российской Федерации, как и у других государств, существуют постоянные, я бы назвал их даже базовыми, национальные интересы. Их основу составляют государственный суверенитет, территориальная целостность, социально-политическая стабильность общества, стратегическая стабильность в системе мирового сообщества, свободный доступ к жизненно важным экономическим и стратегическим зонам и коммуникациям».

Или же руководитель российского «мозга армии» убежден, что «…на национальном, государственном уровне важнейший национальный интерес состоит в становлении и развитии Российского государства как экономически мощного, социально ориентированного на удовлетворение потребностей и чаяний всех народов и народностей нашей многонациональной страны, всех социальных групп».

* * *

Это все, конечно, правильно. Слова верные. Однако подобные «интересы» присущи любому государству мира – от Гондураса до Сингапура. Какую-то дельную военную политику на них выстроить нельзя (и это мы более чем наглядно наблюдаем сегодня). А что же относится к глубинным национальным интересам? Подскажем начальнику Генерального штаба хотя два примера – исторический и современный.

В частности, борьба России в XVIII—XIX веках за выходы к Балтийскому и Черному морям выражала глубинные национальные интересы российского народа. Во многом именно этот фактор лежал в основе внешней и внутренней политики государства (и военного строительства в частности).

Или же: Индия сегодня заинтересована в том, чтобы иметь могучий и современный флот (в том числе и с авианосцами). И в этом заключается глубинный национальный интерес индийской нации. Если для Дели будут перекрыты морские пути поступления углеводородного сырья, страну постигнет катастрофа. Обеспечить безопасность транзита топлива без флота невозможно. Иными словами, любой гражданин Индии знает, что каждая рупия, вложенная в строительство и закупку боевых кораблей, отражает и его личный, кровный интерес.