Читаем Викиликс: Секретные файлы полностью

Поэтому устойчивость модели Соглашения по торговле в сфере услуг не так уж удивительна, как это может показаться. В контексте общей реакции на кризис со стороны правительства США и его союзников вполне очевидно, что основная цель законодательной деятельности после кризиса — законсервировать систему, насколько это возможно. Одним из первых шагов, сделанных правительством США, было созвать министров экономики стран «двадцатки» и добиться от них обязательства не совершать какие-либо ограничения торговли и движения капитала, которые национальные экономики предприняли в свое время в ответ на Великую депрессию. Присвоение государствами значительных полномочий по вмешательству в рынки, отнюдь не противоречащее этой общей тенденции, усилило ее. Банки были спасены в обмен на почти незаметные реформы с их стороны. Правительства взяли на себя все риски «токсичных долговых бумаг», выложили все деньги и позволили частному сектору оценить активы. Как постоянно настаивали чиновники из правительства, любые реформы должны были проводиться в сотрудничестве с банкирами, и тем самым они ставили ограничения для того, что реально можно было сделать. Тем финансовым организациям, которые были национализированы, разрешалось действовать как коммерческим структурам «на расстоянии вытянутой руки от правительства», и в основном они вернулись в частный сектор, когда стали прибыльными. Новые законодательные ограничения были скромными, нацеленными на большую прозрачность и некоторые ограниченные гарантии для потребителей, но не было новых ограничений на банковские холдинги, не было никаких реформ рейтинговых агентств, и не было никаких попыток вернуться к каким-то более жестким регулирующим структурам вроде законов Гласа-Стигалла в США{309}.

Центральное положение доллара и Уолл-стрит в глобальной финансовой системе дает Вашингтону слишком мощный политический рычаг, чтобы было какое-то желание от него отказаться, — это означало бы не только приведение банков к повиновению, но и реформирование институтов глобальной торговли и самого государства США. И все же характер глобального финансового краха и его отголоски дают представление о более тревожной правде об этой империи.

Кризис, возникший в результате краха американских банков, был глобальным. Он ударил не только по лондонскому Сити, с которым американские банки имеют крепкие трансатлантические связи и которое успешно работает как оффшорная гавань для американских инвесторов, — иногда его называют «Гуантанамо», потому что там может сойти с рук то, что недопустимо на американской родине{310}. Он сильно ударил по еврозоне и форсировал серию кризисов «суверенных долгов», которые едва не потопили единую валюту. Он ударил и по Восточной Азии, несмотря на надежды, что данный регион сможет благополучно перенести шторм.

Это свидетельство об уже развившейся степени экономического взаимопроникновения и степени, до которой остальной мир зависит от экономики США. Кроме того, здесь скрыта серьезная причина, почему после худшего экономического кризиса с 1930-х годов США по-прежнему возглавляют широкую коалицию государств, когда добиваются дальнейшего углубления Вашингтонского консенсуса.

Доминирование Уолл-стрит напоминает доминирование Британии в мировой торговле в XIX веке, когда интересы США стали своего рода синонимом интересов всего мира. Если США потонут, потонем и все мы.

Часть II

4. Индексирование империи

(Сара Харрисон)

Что такое PLUSD?

«Публичная библиотека дипломатии США» (The Public Library of US Diplomacy) или PLUSD — это весьма обширное и постоянно растущее собрание внутренних документов Государственного департамента США, публикуемое «Викиликс» в виде архива с возможностью поиска. Библиотека была создана в 2010 году и на момент написания этой статьи содержала 2 325 961 отдельный документ, что составляет около 2 миллиардов слов и распределенных по трем собраниям депеш: «Кэйблгейт», депеши Киссинджера и депеши Картера. Государственный департамент США — это министерство иностранных дел американского правительства, осуществляющее надзор за посольствами и консульствами США по всему миру. Каж дое посольство или консульство переписывается с Государственным департаментом в Вашингтоне, округ Колумбия, обмениваясь между собой ежедневными телеграммами-донесениями или «депешами», по специальной электронной системе связи.

PLUSD включает публикации «Викиликс», известные как «Кэйблгейт»: собрание депеш Государственного департамента, опубликованных в 2010–2011 годах. Сам «Кэйблгейт» состоит из 251 287 депеш, содержащих в сумме 261 276 536 слов. Распечатанный стандартным шрифтом, один только «Кэйблгейт» образовал бы строку в 6 тысяч километров длиной — расстояние до центра Земли. Депеши, средний объем которых составляет примерно 1039 слов, раскрывают в деталях внутреннюю информацию о работе 274 посольств и консульств США и их деятельности внутри стран пребывания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика