Викинг

Неожиданно раздался пронзительный вопль, заставивший всех вскочить на ноги. Мужчины непроизвольно схватились за оружие. Фиона повернула голову и с одного взгляда поняла, что происходит. Тира — несчастная Тира — подошла слишком близко к очагу, и пламя поползло по ее одежде. Теперь девушка с жалобным воплем металась по залу словно огненная птица. Юбки ее полыхали. Фиона быстро огляделась и обнаружила то, что искала, — плотный шерстяной плащ, забытый кем-то на лавке. Покуда все вокруг стояли, беспомощно глядя на Тиру, Фиона схватила плащ, бросилась к горящей девушке, сбила на пол и накрыла плотной тканью. Перевернула Тиру на другой бок и окончательно погасила пламя.

Секунду спустя рядом с ними оказался Торн. Он помог Фионе освободить Тиру от обгоревшей одежды. Тиру била крупная дрожь, и она стонала от боли. Фиона быстро осмотрела ожоги и поняла, что они не опасны для жизни. Кожа Тиры покраснела на обеих ногах и от лодыжек до колен покрылась волдырями. Забыв о том, что она — простая рабыня, Фиона властно потребовала, чтобы принесли сала. Никто не понял ее слов и не тронулся с места, покуда Торн не сказал того же самого на языке норманнов. Все засуетились. Фиона смешала растопленное сало с какой-то темной жидкостью — бутылочку она вынула из своего мешочка, — и осторожно намазала ноги Тиры. Затем попросила принести чистых лоскутов, и Торн вновь перевел ее слова.

— Все обойдется, — успокоила Тиру Фиона. — Но несколько дней тебе придется полежать.

Она помогла девушке подняться и сесть.

Затем Тира вопросительно посмотрела на Торна. — Хорошо, — сказал тот. — Полежи, пока не поправишься, Тира.

Затем он подозвал мужчин-рабов и велел им отнести девушку на ее лежанку.

— Ты спасла мне жизнь, — прошептала Тира, с благодарностью глядя на Фиону. — Я чувствую себя уже гораздо лучше. Я не забуду твоей доброты.

— Я дам тебе питье. Оно облегчит боль и поможет уснуть, — сказала Фиона, тронутая благодарностью Тиры.

А Торн тем временем с уважением смотрел на Фиону, удивляясь тому, как решительно повела себя девушка, как быстро она сообразила, что делать. В целительских способностях Фионы не было теперь ни малейшего сомнения — он все видел своими глазами. Жаль только, что ее таланты не ограничиваются только лечением.

Бретта прошептала откуда-то из-за плеча Торна:

— Фиона — ведьма, точно тебе говорю. Это все черная магия.

— Неправда, — возразил Бренн. Он стоял рядом и слышал слова Бретты. — Целительница не может быть ведьмой. Есть большая разница между рабами божьими и слугами дьявола, между злом и добром. Поразмысли об этом, викинг.

И старый колдун тихо удалился.

— Что здесь делает этот старик? — спросила Бретта. — Это он вместе с Фионой лишил тебя разума? Слушай, Торн, слабость не к лицу тебе. Будь мужчиной и избавься от этой парочки, прежде чем мы сыграем свадьбу.

Она высоко подняла голову и пошла к двери.

— Бретта права, — задумчиво кивнул Олаф, глядя ей вслед. — Вскоре она станет твоей женой. В вашем доме должен царить мир. А мира не будет, если Фиона останется рядом. Всем известно, что сегодня она спала в твоей постели. Это было для Бретты тяжелым ударом. Не удивляюсь, что она сегодня словно с цепи сорвалась. Я хочу, чтобы она стала твоей женой, Торн. Это важно, это нужно мне. Постарайся не расстраивать меня, сынок.

— Я вовсе не хочу расстраивать тебя, отец, — ответил Торн и не спеша пошел к выходу.

Тира и Фиона подружились. Это вышло легко и естественно после того случая в зале. Тира даже шепнула, что прощает Фиону за то, что она заколдовала Торна. И как та ни пыталась объяснить своей новой подруге, что никакая она не ведьма и заклятие это — чистые выдумки, ничего не помогало.

Тира не поверила ей. Она, как и все обитатели дома, видела, как тянется к Фионе Торн. А чем, скажите, можно это объяснить, как не колдовством?

Вот то-то же!

Медленно шли дни рабства. В один из дней Торн вошел в зал, нашел глазами Фиону и коротко приказал ей идти вместе с ним в его комнату. Его суровый вид говорил, что ей лучше всего приготовиться к неприятностям.

Но такого она даже и предположить не могла. Торн прикрыл за собой дверь и достал из мешка кусок серебряной цепи.

— Подойди, — жестко распорядился он.

Да, если викинг и в самом деле был судьбой Фионы, то сколько же сил нужно будет потратить, чтобы судьба эта оказалась хотя бы сносной!

— Повернись.

Фиона посмотрела в глаза Торна, а затем медленно, с замиранием сердца, повернулась к нему спиной. Холод металла обжег ей горло. Рука Фионы непроизвольно взметнулась вверх, но Торн проворно перехватил ее и сбросил вниз.

— Зачем это? — выкрикнула Фиона, чувствуя, как цепь охватывает шею.

— Чтобы всем и каждому было понятно, кому ты принадлежишь. Ни один мужчина не посмеет притронуться к тебе, когда увидит на твоей шее мой знак, мою цепь.

— Ненавижу! — вскричала Фиона и что было сил вцепилась руками в этот ошейник, но серебро было толстым и не поддавалось усилиям, цепь была откована на славу. Она только туже сдавила ее шею.