Викинг

И даже когда появилась возможность приобретать жилье за деньги, Седой не спешил. Только став главным паханом, он решил переселиться в новое жилище. Одно время Седой даже подумывал о переезде в «партийный» дом. При этом его больше всего воодушевляла мысль о том, что он будет находиться под постоянной милицейской охраной. Ситуация сложилась бы фантастическая: менты по долгу службы обеспечивают безопасность своего главного врага и его жилища. Но, подумав, Седой с огорчением отказался от столь заманчивой перспективы. Слишком много людей бывает у него. И каждый из них, входя в подъезд, должен сообщить дежурному, к кому он идет. Те связываются с хозяином и только тогда пропускают гостя. Таков порядок. Но для Седого это значило, что все его люди попадут на заметку милиции. Причем, без всяких усилий с ее стороны. Кроме того, не было гарантии, что у кого-нибудь из соседей не установят подслушивающее, а то и подсматривающее устройство. И тогда, всю жизнь бойся, как бы в собственном доме не сказать чего лишнего? А где выпить? Не пристало пахану регулярно шляться по кабакам.

Придя к выводу, что за стенкой вообще не должно быть никаких соседей, Седой выстроил себе отдельный дом. Аккуратный, симпатичный, но без всяких излишеств: ни кинозала, ни солярия, ни бассейна. Хотя воду, разумеется, провели. И канализацию тоже — не во дворе же справлять пахану большую, а также малую нужду. Впрочем, какая-никакая будочка во дворе имелась. Интерьер этой будки состоял всего из двух предметов: печки, чтобы совсем не околеть зимой, и лавки для сиденья. Чтобы прилечь вздремнуть — об этом не могло быть и речи. Не баловал Седой своих охранников, делал все, чтобы они усердно несли службу — видно, опасался какой-нибудь дикой выходки со стороны Жереха.

Но Жерех подложил-таки ему свинью, правда, сам того не желая. И теперь Седой размышлял о том, как, сильно не замаравшись, расхлебать кашу, которую заварили люди его конкурента.

Все произошло в ресторане «Астория» (бывший «Глотов»), ставшим в последнее время Меккой глотовских урок. Здесь они отдыхали от трудов своих праведных, договаривались о продаже добычи, намечали новые дела. Бессловесные официанты порхали между столов, как бабочки, с отделанными под серебро подносами-крыльями. Иногда полет прерывался самым печальным образом: выронив поднос, официант падал на пол, корчась от боли. Это один из завсегдатаев выражал таким образом свое недоумение по поводу того, что «человек» забыл его гастрономические пристрастия и поставил на стол совсем не то, что от него ждали.

Время от времени этот райский уголок зоны на воле посещал с дружеским визитом милицейский наряд во главе с одним и тем же капитаном. Убедившись, что никто не стреляет и все вроде живы, капитан на минутку заглядывал в кабинет администратора — и часть чаевых, на которые не скупились уголовники, находила своего окончательного владельца.

Но в тот вечер события в «Астории» приняли печальный для глотовских уголовников оборот. Хотя начиналось все тихо и спокойно. Сидела за одним из столиков компания жереховских ребят. И один из них направился к музыкантам попросить их сыграть что-нибудь на тему из лагерной жизни для измученной затянувшейся свободой души. Музыканты халтурили в «Астории» не первый год, поэтому блатной репертуар был представлен в их творчестве особенно широко. Заказчик долго пытался выбрать что-то одно из множества песен, и в конце концов был готов, махнув рукой, приказать: «Вали все подряд», но в это время в зале появился милицейский наряд.

Что произошло с парнем — черт его знает. Возможно, покорность музыкантов внушила вздорную мысль, что и стражи порядка, если как следует захотеть, исполнят любую его прихоть. Короче, он ткнул пальцем в шедшего впереди капитана и на весь зал заорал:

— Эй, мент, спляши гопака — дам сотню баксов. Предложи он это капитану наедине, тот, скорее всего, не только сплясал бы гопака, но и изобразил бы что-нибудь вроде танца народов Севера под названием «Возвращение чукотских мужчин с охоты на тюленя». Как ни крути — полумесячный оклад за пять минут работы. Однако то, что при беседе тет-а-тет вполне могло сойти за деловое предложение, в присутствии множества свидетелей становилось дерзким оскорблением должностного лица при исполнении.

Капитан побагровел с той быстротой, на которую способны лишь тучные люди.

— Всем оставаться на своих местах, — злобно рявкнул он замолчавшим уголовникам, а сопровождающим приказал:

— Вызывайте ОМОН.

Итог внезапного обыска можно было предвидеть: четыре пистолета, больше десяти единиц холодного оружия, наркотики, крупные суммы денег.

В результате несколько десятков человек оказались за решеткой. И все из-за одного пьяного остолопа, который работал на Жереха. Седой такого к себе и близко бы не подпустил. Во всяком случае, так ему хотелось думать.