Викинг. Бог возмездия

– Виги! – позвал Сигурд, который узнал воина по медвежьей шкуре, тот оглянулся и вытаращил глаза, увидев Сигурда и его друзей.

– Убирайся отсюда, мальчик! – крикнул Виги. – Возвращайся в деревню!

Виги, который сказал Сигурду, что в его победе над Улафом накануне вечером не было чести, теперь бросился на врагов, чтобы они не заметили лодку, и Сигурд выругался, когда тот скрылся из вида.

И тут он увидел на том месте, где только что находился Виги, Альвгейра и позвал его. Альвгейр был так же точно потрясен, когда узнал Сигурда, но тот не дал ему времени на размышления.

– Ярл! – крикнул юноша, показав себе за спину, на рыбачью лодку. Альвгейр все понял и без колебаний кивнул.

Сердце Сигурда отчаянно колотилось в груди; он боялся, что опоздал. В этот момент у борта показались Альвгейр и воин по имени Ёрунд; они держали под руки ярла, раненого, но живого. В следующее мгновение Альвгейр был убит, и вражеский воин поднял топор, собираясь прикончить ярла, но тут появился Улаф, воткнул свой меч ему под мышку и пронзил сердце. Когда он вытащил меч из груди противника, во все стороны полетели алые брызги, и Улаф повернул перепачканное кровью лицо со сверкающими белыми зубами к Сигурду.

– Нет! – выкрикнул Харальд, который пришел в сознание, когда Улаф схватил его за другую руку и толкнул к ограждению.

Даже раненный, в перепачканной кровью бринье, ярл был достаточно силен, чтобы оказать сопротивление Улафу и Ёрунду, в то время как оставшиеся в живых защитники «Рейнена» умирали, сражаясь с врагом. Сигурд услышал плеск и увидел в воде Сорли, который дико размахивал руками, пытаясь удержаться в тяжелой кольчуге на поверхности. Сигурд поднял голову и обнаружил, что Торвард смотрит вниз, чтобы убедиться, что брат, которого он столкнул в воду, не пошел ко дну. Торвард повернулся и снова вступил в кровавую схватку. В следующее мгновение ему в бок вонзилось вражеское копье, а в шею – лезвие топорика.

Две стрелы попали в шею Ёрунда, еще одна – в бедро, он перелетел через перила и ушел на дно. Аслак взял веревку со дна лодки и бросил один ее конец Сорли; тот схватил его и начал подтягиваться к лодке.

– Улаф! – крикнул Сигурд, но Улаф и так делал все, что мог.

Ему удалось каким-то образом оттолкнуть своего ярла к перилам; он с трудом поднял и сбросил вниз тщетно сопротивлявшегося Харальда. С помощью Свейна Сигурд схватил отца, они втащили его внутрь, и все трое повалились на скамьи, запутавшись в собственных руках и ногах. Улаф тем временем вернулся в сражение, высоко подняв над головой меч и решив умереть вместе с остальными. Но копье вонзилось ему в плечо, он пошатнулся, отступил назад, ударился ногами о борт «Рейнена», перелетел через перила и с громким плеском рухнул в воду.

Сигурд бросился на нос, выставил копье, и Улаф ухватился за него, чтобы тот втащил его в лодку.

– Греби! – взревел Сигурд.

Свейн схватил весла и опустил их в воду. Его сильные плечи и могучие руки заработали, чтобы увести лодку подальше от бойни. Улаф все еще находился в воде. Сигурд прижался к Харальду; Аслак делал все, что мог, чтобы удержать ярла от попыток вернуться на корабль и погибнуть вместе со своими людьми.

– Держись, Улаф, – сказал Сигурд.

Он видел, что Слагфид продолжает разить врага вместе с двумя или тремя оставшимися в живых воинами.

Одним из которых был его брат Зигмунд.

Глава 3

Свейн греб, и весла чудом не ломались, сражаясь с водой. Сигурду и Аслаку удалось затащить Улафа в лодку; он лежал на дне, его борода и бринья блестели от воды, грудь вздымалась, точно кузнечные мехи. Сорли, тоже промокший до нитки, стоял, не в силах сдержать ярость; его борода топорщилась от ругательств, которые он отправлял в адрес Торварда, перед смертью успевшего выбросить его за борт. В глазах Сорли стояли слезы или соленая вода, и он проклинал брата за то, что тот лишил его права принять последний бой, – пинал ногами обшивку лодки, дергал себя за светлые косы и поносил Торварда. Но тот его уже не слышал. Сигурд даже не пытался успокоить брата, понимая, что Сорли находится в другой реальности, а не здесь и сейчас, и нужно просто оставить его в покое.

Ярл Харальд походил на человека, которого вытащили из погребального кургана и который еще чувствует аромат лучшего мяса Сехримнира и слышит голоса своих предков. Вцепившись побелевшими, скрюченными, точно когти, пальцами в борта, он не сводил глаз с бойни, бушевавшей в двух бросках копья от кормы лодки. Ярл так и не посмотрел на Сигурда, и это его радовало, хотя он прекрасно понимал, что отцовского гнева ему не избежать.

Люди ярла Рандвера издали крик ликования, означавший, что последний из воинов ярла Харальда мертв, зарублен на корабле своего господина, и его кровь течет по дубовым доскам, смешиваясь с кровью погибших раньше товарищей. У Сигурда возникло ощущение, будто он находится в открытом море во время страшной бури; голова у него кружилась, и мысли засасывал безжалостный водоворот.

– Мои сыновья, – пробормотал Харальд так тихо, что ни один волосок в его бороде не дрогнул. – Мои сыновья.