Викинг. Бог возмездия

– Почти сразу после того, как Горм начал называть себя конунгом и требовать серебро и клятвы верности у всех, кто владел кораблями больше «Выдры», он пригласил твоего отца и меня на пир, хотя на самом деле причина была совсем в другом. Он хотел, чтобы мы увидели, как он придумал наказать свою жену, которая ему изменила. Поговаривали, что она кувыркалась с рулевым одного из кораблей Горма. Время Молдофа тогда еще не пришло, того парня звали Гунтиоф. Горм сам зарубил его мечом. – Улаф поднял вверх толстый палец. – Бифлинди умеет сражаться. Несмотря на все его недостатки, вероломный сукин сын – настоящий воин, никогда не забывайте об этом. Но для своей жены, чье имя я забыл, он придумал другое наказание. Ее приковали цепями к тому плоскому камню во время отлива, и мы отправились в зал Бифлинди, наслаждаться медом и мясом, а ночью спустились на берег и увидели, как лунный свет отражается от головы несчастной женщины.

Улаф вытянул шею, так что она стала видна под бородой – редкое зрелище.

– Понимаете, мы видели только ее голову. Примерно через два или три рога мы напились вусмерть, а она скрылась под водой. – Он помахал Локеру рукой, и тот протянул ему мех с элем. – Возможно, они вытащили ее на следующий день или оставили в качестве закуски крабам. – Он пожал плечами. – Мы покинули Авальдснес на рассвете вместе с теми, кого Горм пригласил посмотреть на казнь.

– Ей не следовало раздвигать ноги, – проворчал Солмунд. – Наверное, надоело жить с Потрясающим Щитом, раз она решилась его обмануть.

А Сигурд подумал, что в таком случае можно сказать про него.

Потому что он направлялся в Авальдснес.

***

Гендил пошел туда первым. Не в сам Авальдснес, потому что это было опасно, но достаточно близко, в сторону трех деревень, расположенных к югу от замка Горма. Он оделся как можно неприметнее и двинулся, толкая перед собой тележку, заполненную утиными и гусиными перьями. Воспользовавшись серебром Сигурда, они купили бо́льшую часть у купца в Букне, остальное собрали сами из недавно опустевших гнезд. Всего у них набралось двенадцать мешков, они сложили их в тележку, и Гендил, улыбаясь от уха до уха, покатил ее на север.

– Очень хитро придумано, – заявил он, приподняв ручки, чтобы начать свое путешествие, гордый тем, что его выбрали для такого важного дела.

– Не очень, – возразил Улаф. – Ты прямо прирожденный продавец перьев, Гендил. Не сомневаюсь, что Локи иззавидовался и жалеет, что сам не придумал такой уловки.

Гендил пожал плечами, выправил тележку и покатил прочь. Несмотря на слова Улафа, они поступили умно, выбрав Гендила в качестве разведчика. Он умел расположить к себе людей, и те вступали с ним в разговоры. Впрочем, ни в одной из деревень ему не удалось ничего узнать про Асгота. Однако это не имело значения, потому что он встретил одну из рабынь конунга, которая рассказала ему, что его властительная задница требует новых подушек. Уверенная, что конунг поблагодарит ее за усердие, она позвала Гендила на один из крестьянских дворов в Авальдснесе, и там он выяснил, все, что ему требовалось.

– Похоже, Горм собирается утопить Асгота, – доложил Гендил, когда вернулся с новостями.

– Мне казалось, это мы уже и так знали, – перебил его Свейн, а Солмунд сказал, что никогда и ни в чем нельзя быть уверенным, если речь идет о конунгах.

– Он не собирается устраивать представление, – продолжал Гендил. – Народ там сильно нервничает из-за убийства годи, но все соглашаются, что это самый лучший способ.

– Я его не убивал, – прорычал Улаф, подражая конунгу Горму. – Мой меч все время спал в своих ножнах, однако он мертв. Наверное, с ним покончил Ньёрд. – Великан сплюнул. – Сын вшивого козла со змеиным языком…

– Трусливое дерьмо, – добавил Локер, хотя Сигурд сомневался, что тот посмел бы назвать конунга Горма трусом в лицо или пронзить мечом годи, если уж на то пошло.

– И когда он намерен это сделать? – спросил Сигурд.

– Когда луна пойдет на убыль, и станет так темно, что только рыбы и крабы будут знать, что годи твоего отца прикован цепями к камню перед началом прилива, – ответил Улаф, прежде чем Гендил успел раскрыть рот.

– Или если луну будут закрывать тучи, – добавил Сигурд, взглянув на небо.

Улаф выругался, потому что в его словах была правда.

Поэтому они плыли на «Выдре» по проливу Кармсунд, воду которого пятнали капли дождя, а ночь была темной, как и полагается в это время года. Впрочем, не так чтобы очень темной. Более того, она подходила к концу, и воины понимали, что, если окажутся около Авальдснеса, когда появится солнце, все они умрут.

Бойцы покрылись потом с головы до ног и задыхались; руки Сигурда налились такой тяжестью, что он едва терпел боль, – но не жаловался и не собирался делать это, даже если б они проломили своей тяжестью корпус «Выдры» и утащили их всех на дно. Слишком большое расстояние для кораблика без парусов, ворчал Гендил, но Солмунд напомнил им, что еще совсем недавно все корабли плавали исключительно благодаря силе рук.