Викинг и дева в огне

Князь прислал за ним воев поздней ночью, и ничего кроме луны в небе Северин не увидел. Ни примет в лесу, ни дороги к ведунье. «Жив и это главное».

Глава 3. Эрик

Он терял в бою друзей, тех, что прошли с ним путь от холодного моря, до Ильмень — озера. Кто — то из них пал в бою в дружине князя, кто — то ушел искать удачи к другим князьям.

А про одного, самого близкого… Северин не любил об этом вспоминать.

Эрик и Северин, они были повязаны кровью, ещё тогда, когда сыну ярла было десять зим. Друг был на две зимы старше. Эрик был сыном провидца от наложницы, женщины и их дети жили в отдельном доме в лесу, куда провидец со своего утеса спускался, как ворон. У Эрика было много братьев и сестер.

Из-за одной такой вот, малютки Нэнси, всё и случилось.

— Эрик, Эрик, — маленькая девочка, со спутанными волосами цвета пшеницы, прибежала к горной реке, где мальчики ловили рыбу.

Эрик сразу поспешил к сестре навстречу, а Северин остался на берегу. Он не любил девчонок: вечно плачут и выдают их мальчишеские секреты взрослым.

В этот раз было что-то серьёзное, не просто ссора со старшими сёстрами или заноза в пальце.

Друг вернулся хмурый.

— Бродяга украл любимую овечку Ненси, ту, что с алой лентой на шее. Я должен его догнать и убить.

Сын провидца, поднял лежащий в траве лук и сумку со стрелами. Оба мальчика никогда не расставались с оружием. Северин носил на поясе ножны с кинжалом, его сын ярла предпочитал луку.

— Он не мог далеко убежать, сестра говорит, что это не взрослый мужчина, а трусливый недокормыш.

— Да, наверняка он спустится в овраг, чтобы развести огонь, а мы бы его не заметили.

Мальчики дружно побежали к лесу, где среди корабельных сосен, брала начало река. Маленький ручеёк, весело протекал по дну оврага, чтобы потом, в долине, стать полноводной рекой с шумными водопадами.

Они бесшумно перебегали от сосны к сосне, и скоро услышали жалобное блеяние овечки. Подобрались поближе к спуску в овраг. Худой юноша в оборванной одежде, видимо сбежавший раб, тщетно боролся с овечкой, пытаясь перерезать бедняжке горло. Он, наконец, оседлал её и поднял руку с ножом.

Эрик уже вскинул лук, вставил стрелу, он помедлил чуть-чуть восстанавливая дыхание, и наконец выстрелил. Стрела, настоящая, боевая, с металлическим наконечником, тонко зазвенела и пронзила плечо вора.

Эрик от досады топнул ногой. Кусок песчаника вместе с мальчиком рухнул вниз. Подмытый недавними дождями край оврага, не выдержал бы и крупного зайца. Друг скатился вниз. Северин видел, как вор, бросив овцу не побежал, вдоль оврага к свободе, а зажав в руке нож, пошёл на барахтающегося в высокой траве Эрика.

— Один! — закричал, что есть сил, сын ярла, вытащил нож и прыгнул вниз. От громких ударов сердца заложило уши, перехватило дыхание

Он рассчитал точно, приземлился прямо на спину вора, и вонзил тому оружие в шею. Раб оказался сильным и живучим, скинул мальчишку с плеч и, несмотря на текущую по шее кровь, снова ринулся с ножом на Эрика.

Тот, даже когда падал, не выпустил из рук лук, и теперь лёжал на боку, натягивая тетиву лука. Стрела блестела медным наконечником. Он выстрелил в вора в упор. И, попал прямо в сердце. Потом успел откатиться в ручей, пока поверженный враг падал в траву.

Так они стали повязаны кровью, сын ярла и бастард провидца. День и ночь, один с волосами цвета вороньего крыла и тёмными, будто без зрачков очами. Другой, с пепельными косичками и прозрачно серыми глазами.

Через две зимы они спустились с гор к фьорду, и пришли к ярлу, отцу Северина.

Эрик мог бы стать провидцем, отец учил его понимать язык священных рун, но юношу влекло к себе море и жажда странствий. Друзья выросли и даже стали в чём-то похожи. Оба мало говорили, и не жалели себя в битве. Эрик получил прозвище Грозовая Туча, из-за мрачного лица и тёмных глаз, а Северин, стал просто Ледяной меч. Он был не по годам серьезен, и хладнокровен.

Эрик и вправду всегда был мрачен, себе на уме, редко говорил, и смотрел на всех странно. Волосы, цвета вороньего крыла, у него выросли уже ниже пояса, и когда он мыл их в ручье, то любая бы девушка позавидовала бы их густоте и блеску. Северину казалось, что Эрик знает что-то такое неведомое. Он ведь бастард провидца их рода и в нем частичка колдовской крови.

Трудно быть другом такого молчаливого и вечно хмурого человека. Но Северин любил Эрика, как брата. А у того оказались непростые мысли и однажды, после пира у князя, на котором только они и не пили хмельного, Эрик притворился пьяным.

— Помоги мне выйти, Северин, — громко попросил он.

Северин подхватил друга под руку и вывел во двор.

Стояла глубокая ночь. Летние звезды спустились так низко, казалось до них можно дотянуться рукой. Дурманяще пахло луговыми травами и медоносными цветами.

Друзья помолчали. Наконец Эрик сказал.

— Ты ведь сын ярла, Северин Ледяной меч.

— Да, но мой род погиб, остался в море, а кто не уплыл, люди конунга предали смерти. — Северин развернулся, чтобы уйти, он не хотел об этом не вспоминать, не говорить.