ВИКИНГ Книга 1 БАХМУТ

Дальность стрельбы довели до полутора километров, дальше и не надо, никуда не попадешь, картуз, через замедлитель, воспламенялся от двигателя, при этом, для повышения эффективности поражения и психологического эффекта, Гном рассчитал воздушный подрыв боевой части на нисходящей части траектории, метрах в двадцати-тридцати от земли. Стабильности подрыва, конечно, не было, правильное срабатывание получалось, примерно, в половине случаев, но и то хлеб.

После отработки технологии, заказали еще стабилизаторов и закупили материалов для изготовления тридцати ракет, по пушке никаких новостей пока нет, а зима все ближе.

К концу сентября, можно было констатировать — мы почти готовы к отражению набега: линия «Викинга» готова, ДОТы изготовлены, тренировки по их сборке проведены, бывшие рекруты усилиями Доброго почти превратились в солдат, запас нового пороха и пуль создан, не хватало только «вишенки на торте» — пушки.

1 Обследование местности с целью ее изучения, оценки способов ее использования или оборудования для предстоящих действий войск. Проводится лично командиром и офицерами штаба.

2 По аналогии с Фермопильским проходом, в котором 300 спартанцев царя Леонида, противостояли превосходящим силам персов царя Ксеркса.

3 По аналогии с противотанковыми.

4 Долговременная огневая точка.

5 Американская противопехотная мина направленного действия, аналог наших мин МОН.

6 7,62-мм винтовка Мосина, образца 1893 года.

7 12,7-мм пулемет М2, конструкции Джона Браунинга, образца 1932 года.

8 Ручной противотанковый гранатомет.

9 В ящике в основном от 2160 до 2560 штук патронов в зависимости от калибра и марки.

10 Свинец не растворяется в серной кислоте.

11 Камерный способ получения серной кислоты, путем поглощения водой сернистого ангидрида, получаемого при сжигании смеси порошков селитры и серы.

12 Мешок.

Интерлюдия Сотник Шило

А пока «Викинг» со товарищи готовится к обороне, вернемся еще раз к восстанию гайдамаков и неожиданным геополитическим последствиям, которые оно имело.

Еще до своего пленения, сразу после взятия Умани Максим Железняк направил на польско-турецкую границу к местечку Балта на реке Кодыме[1] (польское название Юзефград) отряд сотника Семёна Шило, для преследования отряда конфедератов. В отряде Шило насчитывалось до двухсот человек при четырех пушках.

Мелкая речка Кодыма была пограничной и отделяла польскую деревню Балту от турецкой деревни Галта.

Отряд Шило захватил Балту, вырезал всех поляков и евреев, и отправился восвояси. Однако евреи и турки из Галты ворвались в Балту и в отместку начали громить православное население.

Услышав об этом, Шило вернулся и начал громить Галту. После двухдневной разборки турки и гайдамаки помирились и даже договорились вернуть все, что казаки награбили в Галте, а турки — в Балте. И самое интересное, что большую часть вернули.

Все это могло остаться забавным историческим анекдотом, если бы турецкий султан не объявил гайдамаков регулярными русскими войсками и не потребовал очистить от русских войск Подолию, где они воевали с конфедератами.

Русский посол в Турции Обрезков запросил указаний из Петербурга. Граф Панин, заведовавший делами иностранной коллегии, посоветовал Обрезкову «соединять в изъяснениях наших с турками ласку с твердостью». А в качестве главного аргумента в спорах с турками выслал 70 тысяч золотых для «подарков».

Но все было напрасно. Мало того, султан сменил ряд миролюбиво настроенных высших чиновников — 25 августа 1768 года был сменен великий визирь, а 14 сентября — рейс-эфенди[2].

Одной из причин агрессивности султана было сильное французское влияние. Французы существенно помогли Турции с оружием. Мало того, они постарались уверить окружение султана в том, что Императрица Екатерина желает вступить в брак со польским королем Станиславом Понятовским и объединить Польшу с Россией.

Косвенным подтверждением этой фальшивки служила интимная связь Екатерины и Станислава до 1758 года, когда она была цесаревной, а он — послом. Разумеется, никаких реальных оснований данная фальшивка не имела.

25 сентября посол Обрезков был вызван к великому визирю Махир-паше. Посол начал свою речь с поздравления визиря. Но тот его остановил и зачитал длинный список «прегрешений», в которых, по мнению турок, виновны русские. Главным аргументом было действие гайдамаков в Балте, потопление нескольких барок[3] на Днестре, убийство каких-то турок в Дубоссарах.

На основании вышесказанного визирь потребовал, чтобы все русские войска покинули Польшу, и чтобы Россия перестала защищать там православных. При этом визирь потребовал от Обрезкова немедленно согласиться со всеми турецкими требованиями, или Турция объявляет войну России.

Было бы наивным полагать, что столь незначительный эпизод, как нападение отряда гайдамаков, мог послужить истинной причиной войны между великими державами, это был всего лишь удобный повод. Турция, опираясь на военно-техническое сотрудничество с французами, жаждала восстановления своего влияния в северном причерноморье, неуклонно снижавшегося со времен походов Петра Великого.