ВИКИНГ Книга 2 ДОНБАСС

Две группы сановников стояли обособленно и поглядывали друг на друга без особой приязни. В первую группу входили генерал-прокурор сената князь Алексей Александрович Вяземский, вице-канцлер князь Александр Николаевич Голицын и президент Императорской Академии наук и художеств генерал-фельдмаршал граф Кирилл Михайлович Разумовский.

На другой чаше весов обосновались генерал-адъютант граф Григорий Михайлович Орлов, президент Коллегии иностранных дел граф генерал-аншеф Никита Павлович Панин, а также президент Военной коллегии генерал-аншеф граф Захарий Николаевич Чернышев.

Потемкин, еще не имевший аппаратного веса, пока занимал нейтральную позицию, но учитывая, что он собирался занять место фаворита императрицы, сместив с пьедестала Григория Орлова, то ему была прямая дорога в первую группу. Викинг в прошлый раз преждевременно подумал, что Потемкин уже добился желаемого, а императрица тогда даровала ему право личной переписки с ней. Можно подумать, что это не такая большая награда, но для Екатерины, уважающей эпистолярный жанр и ведущей переписку с императорами и лучшими европейскими умами того времени, в числе которых были известные французские философы Вольтер и Дидро, это было знаком особого расположения.

Что касается генерал-фельдмаршала Румянцева, то ему, все эти придворные пляски с бубнами, были так сказать «до одного места». В редких перерывах между войнами, он проводил время в своих имениях и в столичной жизни не участвовал, но – учитывая его жгучую неприязнь с президентом Военной коллегии, которого Румянцев, совершенно оправданно, считал бездарностью и паркетным генералом, путь во вторую группу ему тоже был определенно заказан.

Императрица об этих страстях имела полное представление, так как имела к этому самое прямое отношение. Прекрасно помня, как попала на престол на гвардейских штыках, она не хотела повторить судьбу своего мужа и, с самого начала своего правления, старалась контролировать подводные течения. А освоив с течением времени в совершенстве искусство «divide et impera», что означает «разделяй и властвуй», она легко использовала объективные противоречия, существующие между знатью, поочередно одаривая и приближая представителей различных групп.

По прошествии четверти часа обер-гофмейстер объявил о прибытии императрицы. Екатерина, быстро пройдя мимо склонившихся вельмож, вышла на середину зала и объявила.

– Господа, Османская империя подписала мирный договор! Григорий Александрович, огласите нам сей документ!

После того, как Потемкин зачитал договор, Екатерина обведя присутствующих взглядом, спросила.

– Высказывайтесь господа, с данным договором нам жить, значит и всем коллегиям надобно действовать сообразно новой политической обстановке!

– Переход Крыма и причерноморья под вашу руку событие архиважное, ваше величество, но может быть Григорий Александрович пояснит, почему мы отказались от контрибуции и зачем покупать острова, которые эскадра под моим началом уже привела в российское подданство?– вставил шпильку граф Орлов, подозревающий о начале соперничества с Потемкиным за внимание императрицы.

– Конечно граф, наложение контрибуции, наряду с территориальными потерями, сделало бы договор слишком невыгодным для османов, что подвигло бы их искать помощи в Европе для давления на нас, а также саботировать его выполнение, что подтвердил в разговоре великий визирь. Получили бы на бумаге пять миллионов рублей, а на деле – шиш с маслом! А касательно островов – их еще удержать надобно, австрийский посол недвусмысленно высказался о нежелательности расширения нашего влияния на Балканы. Покупка же, не вошедшая в основной договор, а оформленная отдельным порядком, выглядит куда менее агрессивно! – спокойно парировал Потемкин.

– Ваше величество, позвольте! – закинул свой камень в огород Потемкина граф Панин, – А как же влияние на Балканах и права православных христиан, которые мы всегда защищали! Многолетняя дипломатическая работа пошла прахом, мы сами от всего отказались!

– Ваше величество! – Потемкин демонстративно проигнорировал Панина и повернулся к Екатерине, – Я, как и вы, мечтаю о крестах на Святой Софии, но мы сейчас не готовы, значит нужно показать Европе, что нас больше интересуют внутренние дела, а к этому вопросу вернуться в удобный для нас момент! А касательно православных, то турки обязались не препятствовать их переселению, так что, кому от турка совсем житья нет – пусть переселяются, нам много земель осваивать предстоит!

Екатерина, недолюбливавшая Панина, но терпевшая его во главе Коллегии иностранных дел ввиду ограниченности кадрового ресурса, отреагировала на слова Потемкина.

– Да господа, надобно так выстраивать нашу внешнюю политику, чтобы действовать по собственному разумению и в благоприятных условиях! А вы что скажете Алексей Александрович? – обратилась она к генерал-прокурору сената, с чьим мнением считалась более других.