ВИКИНГ Книга 2 ДОНБАСС

Остановившись у парадного входа и отправив Вейсмана с письмом внутрь, я вдруг ощутил смутное беспокойство и понял, что мои размышления об этикете были не зря. А воспоминания о том, что граф Соймонов в разговоре предупреждал меня об эксцентричном характере Якова Твердышева, сделали это ощущение реальным. Вернувшийся, с раздувающимися от негодования щеками, Вейсман подтвердил мои опасения – здесь нам не рады. Человек, встретивший его в парадной, даже не стал слушать и сразу сказал, что хозяин никого не ждет и никаких писем принимать не велел. Называется приехали!

Ладно, делать нечего, пойду сам разруливать. Разминая на ходу кисти рук, я прошел в парадную и принялся за воспитательную работу. Привратник, или черт его знает кто, сходу наглеть не стал и вполне почтительно сказал.

– Хозяин никого сегодня не ждет, велено никого не пущать и писем никаких не принимать! – коротко поклонился он.

Я не собирался вступать в бессмысленные разговоры со слугами, мне нужно было обострить ситуацию, поэтому сделав два шага вперед, ткнул его несильно в солнечное сплетение и вывернув кисть, от чего он вскрикнул, произнес.

– Быстро веди к хозяину, пока рука цела!

В этот момент из помещения справа от парадной лестницы вышли два молодца, одинаковых с лица. Их габариты, пудовые кулаки и выражение на лицах не оставляли сомнений в их профессиональной принадлежности. Прибыла силовая поддержка.

Передо мной встала дилемма, как с ними поступить – сильно калечить не хотелось, они просто делают свою работу, но при попытке лайт варианта можно и самому отхватить. Парни на вид серьезные, хорошо, что пока без оружия.

К счастью, парни сами не оставили мне выбора, когда первый из них, с легкой ухмылочкой на лице, видимо, на принимая меня за серьезного соперника, бросился в атаку. Чрезмерное желание врезать мне по черепу сыграло с ним злую шутку, так как его ноги совершенно не поспевали за корпусом и преграда, в виде оказавшегося у него в ногах оглушенного привратника, превратила его забег в полет, окончившийся в стоящем у стены комоде. Два-ноль в мою пользу! Но расслабляться еще рано.

Приняв боевую стойку, я двинулся ко второму бодигарду. Тот немного замешкался, раздумывая над дальнейшей тактикой действий, и принял подобие фронтальной стойки, но продолжил стоять на месте, совершив ошибку прямо противоположную ошибке, совершенной своим напарником. В рукопашном бою вредны две крайности – стояние на месте в виде мишени и чрезмерные ускорения, выводящие тебя из равновесия. Необходимо двигаться, раздергивая соперника, контролируя свой центр масс и имея потенциальную энергию в ногах и корпусе.

Проследив, как начинается двигаться его плечо, разгоняя боковой удар правой, я спокойно поднырнул под удар, сместился с разворотом почти ему за спину и пробил по затылку. Оглушенный громила зашатался, а в это время первый, выбравшись из-под обломков комода, начал вставать и разворачиваться в нашу сторону. Поначалу, я планировал второго немного придушить, но времени уже не оставалось, поэтому пришлось еще раз пробить по затылку и отправить его в нокаут. Второй к этому моменту уже встал на ноги и неверным шагом направился ко мне. Настырный. Не дожидаясь атаки, я сделал два шага и срубил его лоу-киком с правой, добив следом по затылку. В этот момент сверху раздался недовольный голос «Эй лодыри, я кому велел тишину в доме блюсти!», и на лестнице появился дородный мужчина с опрятной бородой, одетый в домашний халат. Картина Репина «Не ждали»!

***

Сказать, что хозяин был удивлен увиденной им картиной, значит ничего не сказать. Разведя руки в стороны и приоткрыв рот он завис. Учитывая, что момента схватки он не видел, а повреждений у меня не было, да и дыхание было в норме, я решил включить дурака.

– Доброго дня Яков Борисович! Генерал-майор в отставке барон фон Штоффельн Иван Николаевич, граф Крымский! – представился я, – Что у вас здесь происходит?

Твердышев продолжал безмолвно, словно жирный сазан, втягивать в себя воздух.

– Прибыл к вам из столицы, по весьма важному и, думаю, прибыльному делу, – поднялся я по лестнице, – извольте ознакомиться, рекомендательное письмо графа Соймонова!

Упоминание фамилии президента Берг-коллегии произвело на Твердышева положительное влияние. На лице появилось осмысленное выражение, рот закрылся, а руки вполне уверенно взяли письмо. Быстро пробежав глазами по тексту и поняв, что сказанное мной соответствует написанному, он выдохнул и, видимо, почувствовав уверенность спросил.

– Доброго дня ваше сиятельство! Что здесь все же произошло? – нахмурился он и обвел взглядом парадную.

– Для вас просто Иван Николаевич. Думаю здесь имело место небольшое недопонимание! – пожал я плечами.

Внизу как-раз начали приходить в себя жертвы недопонимания.

До Твердышева начал доходить смысл моих слов и он внимательно посмотрел на меня.

– Не сердитесь Яков Борисович. Я не для того проехал тысячу с лишним верст, чтобы уехать не солоно хлебавши! – развел я руки.