Викинг туманного берега

– Скажешь тоже, у Жлобина! – фыркнул Плющ. – Жлобино твое лет через восемьсот возникнет только. Мы где-то к западу от Гомеля…

– Скажешь тоже, от Гомеля! – парировал Валерка. – Гомель твой лет через восемьсот появится только. Кстати, Гомель не на Днепре стоит, а на каком-то из его притоков, не помню на каком. Понял?

Заключительное слово он произнес с ударением на последний слог.

– Зачем тогда спрашиваешь, если знаешь? – пробурчал Эваранди.

– Проверял, как хорошо ты знаешь географию, реконструктор ты наш исторический. Пока что на «троечку». Ладно-ладно! На «три с плюсом».

– Ой, а сам-то?

Хродгейр в это время, сменив Ульфа на месте кормщика, правил к берегу. Местные не прятались, прекрасно разбираясь в обводах кораблей. Кнорр – посудина купеческая, стало быть, бояться нечего. Здесь и варягов не боялись особо – те не шалили в гардских землях. Вот южнее, у Киева или выше, вполне могли – там Гардарики кончалась, и властвовал один закон – закон меча. А у варягов он всегда был при себе, они носили его в ножнах…

– Говори ты, – проворчал Хродгейр.

– Люди добрые! – воззвал Ульф на местном наречии. – Не проходил ли тут караван из четырех кнорров и трех скейдов?

– Как же, проходил давеча, – степенно ответил осанистый дедок, двумя руками держась за посох. – Вчерась видали его. На полдень[45] отправился.

– Спасибо, дед!

Старикан покивал только, разочарованный, что затеянная было беседа так быстро оборвалась.

«Рататоск» вернулся на середину реки. Парус лениво колыхнулся, ловя ветер, и надулся, понес корабль.

Хродгейр, передав кормило Ульфу, обратился ко всей команде:

– Ежели случится чего и кому-то из нас доведется отстать, пусть не ждет, а пробирается к Кенугарду – там наша конечная остановка. Будем ждать тех, кто жив.

Команда дружно закивала – поняли, мол, прониклись.

– Близко уже… – пробормотал Костя.

– И что? – осведомился Валерий. – Будем резать, будем бить?

– Ну уж нет! До боестолкновения доводить нельзя, мне Эльвёр живая нужна.

– Тогда надо спецназ вызывать. Шутка.

Константин, ворочая в уме тяжкие думы, одним из первых заметил лодку, приближавшуюся с юга. Единственный ее гребец орудовал веслом то с одного, то с другого борта, направляя утлый челн вверх по течению.

Запыхавшись, он привстал на колени и крикнул одышливо:

– «Рататоск»?

– Он самый, – ответил херсир, восседавший у кормила.

– А ты небось Хродгейр Кривой?

– Он самый, – повторил Хродгейр. – Ты-то кто?

Одинокий гребец подплыл к самому борту и уцепился за канат:

– Фу-у… Меня послала Эльвёр, дочь Освивра!

Костя подскочил к борту:

– Как она? С ней все в порядке?

– Жива-здорова!

Кривой скомандовал:

– Цепляй лодку и залезай.

Нежданный гость закинул канат на палубу кнорра, и Хвитсерк мигом примотал конец.

– Руку давай!

Перевалившись через высокий борт, визитер чуть не рухнул на палубу.

– Ну я и греб! – сказал он, отпыхиваясь. – Умотала меня дорожка… Меня зовут Николай, я сам из ромеев, но всю жизнь у варягов. Потом вот у норегов из Каупанга. До места я – гребец, а на месте – толмач. Ну и носильщик, знамо дело. Тем и живу. Так вот. Когда мы до Днепра добрались, Эйнар беспокоиться начал: где, мол, скейд Сиггфрёда, да куда девался отряд Сигурда Сурового?

– В аду они, – серьезно ответил Эваранди. – Все.

– Здорово, – впечатлился Николай. – Эйнар того и боялся. Потому, наверное, и решил натравить на вас целую банду местных криве – человек тридцать на каюках. Это лодки такие, хазарские вроде, каждая на четверых гребцов. Так вот. Они могут напасть на вас уже этой ночью…

– Понятное дело, – проворчал Йодур. – Не днем же. На свету будет видно, как их трупы по Непру сносит.

Команда рассмеялась.

– Главным у них Тормейсо, а с ним Мексуно, сын Яйгелло, – продолжил ромей. – Криве будут незаметно преследовать вас, а ночью, когда вы встанете на ночлег, перережут спящими. Опыт у них в этом деле большой.

– Слыхивали, слыхивали… – проговорил Хродгейр. – Ладно, спасибо, Николай. Отдыхай пока, а потом, если что, сядешь за весло вместо Одди. Убили его.

– Благодарю, херсир. Возвращаться мне не с руки.

– Эт точно! – хмыкнул Беловолосый. – Врежет тебе Эйнар «красного орла», и всего делов.

– Все там будем, – пожал плечами Николай.

– Эльвёр стерегут? – спросил Костя.

– Еще как! На волоках посвободнее было, но там и бежать-то некуда. К тем же криве угодишь, или к галиндам, или еще к кому. А нынче наложниц охраняют так, словно они из чистого золота сделаны. Мне-то затеряться легко было, за гребцами никто не следит, а девушек под охраной свели на берег, заперли и сторожа выставили. Так вот.

– А куда ты все время смотришь?

– Да за вами вроде варяги следуют…

– Они не за нами, они – с нами.

– Да? Ну тогда совсем хорошо!

И Николай привычным жестом нащупал крестик под рубахой.

* * *

Свежий ветер гнал «Рататоск» до самого вечера. Первый каюк викинги обнаружили еще засветло – парочка криве в кожаных безрукавках поверх рубах гребла не спеша и даже голов не поворачивала в сторону кнорра.

– Мы, типа, не местные, – негромко съехидничал Бородин.