Викинг туманного берега

А во-вторых… М-да. Не хотелось ему разлучаться с Эльвёр.

Вот так. И что делать? Как заставить Кривого передумать?

– Хродгейр, – сказал Плющ глухим от волнения голосом, – так мы позволим уйти Эйнару? Не отомстив за все те пакости, которые он нам сделал?

Кривой нахмурился, ничего не сказал, только на Йодура глянул.

– А знаешь, какая для Пешехода может быть самая сильная, самая больная для него месть? – Эваранди оглядел заинтересовавшихся викингов. – На том самом кнорре «Тангриснир», что вез девчонок-наложниц, в том числе Эльвёр… у него трюм полон сокровищ! Там и моржовые клыки, и меха соболей, и целый сундук с побрякушками, отобранными у монахов, – крестами золотыми с каменьями, драгоценными окладами икон, кубками из кованого золота, усыпанными жемчугами, да и просто монетами. И серебра полно! Они все это везут в дар императору ромеев, послами себя вообразили. А я вот смысла не вижу отдавать все эти богатства какому-то императору! И оставлять их у Эйнара тоже смысла нет!

– Ты предлагаешь их отобрать? – сощурил глаз Хродгейр.

– Да! Золото – это золото, а бивни или меха можно продать прямо в Миклагарде, там за них дадут настоящую цену. Да и на «Рататоске» полно товару – тот же воск ромеи раскупят мигом, они из них свечки лепят.

Ульф Меченый с надеждой глянул на Кривого.

– Обидно как-то… – промямлил он. – Столько верст отмахали, осталось Непр пройти да море…

– Непр! – фыркнул Йодур. – Непр по степи пойдет, а степь…

Беловолосый не стал продолжать, чтобы не подумали, будто его кочевники страшат.

Хродгейр пожал плечами:

– Да я разве против? Просто у Эйнара три скейда осталось, у него бойцов все еще больше, чем у нас. И это не славины какие-нибудь…

– Дядя! – прозвенел вдруг голосок Эльвёр. – У Пешехода был такой боец – Рёгнвальд Разрушитель. Он сам признался, что зарубил моего отца. И тогда я убила Рёгнвальда! Споила его и зарезала вот этим! – Девушка показала метательный ножик, обмотанный тесьмой.

Беловолосый хмыкнул и покачал головой:

– Ей-ей, мужики, не знаю, как вам, а мне стыдно. Коли уж девчонка режет Эйнаровых вояк, то мы и подавно справимся! Как мыслишь, Бьёрн?

– Если мы продолжим поход, – спокойно проговорил Коротыш, – это будет угодно Одину. Пусть даже и погибнем мы, что ж, это будет славная гибель! А если боги даруют нам победу, мы вернемся домой богачами.

Хродгейр выслушал всех и потер бровь над потерянным глазом.

– Тролль с вами… – проворчал он. Расправил плечи и оскалился: – На Миклагард!

Все радостно заорали.

– Только Эльвёр останется здесь, – твердо заявил Кривой.

– В Киеве? – нахмурился Костя.

– В Вусегарде, с варягами. Халег за нею присмотрит. И не спорь! Проходить пороги и для здорового мужика – тягота великая, а для девчонки и подавно. А ежели мы сцепимся с Эйнаром? Куда Эльвёр прятать?

Эваранди склонил голову:

– Ты прав, Кривой. Какие могут быть споры? Эльвёр останется здесь…

Глава 30. Константин Плющ. Летучий голландец

Непр. 27 июня 871 года

Когда служки Семаргла вели его в Киев, Костя миновал этот высокий холм над Днепром, где нынче копошились землекопы. Пара заостренных осокоревых столбов уже была вкопана, уходя в жирный чернозем на треть. Потом зароют параллельный частокол, а промежуток засыпят каменюками, дресвой, гравием. И вый дет стена Вышгорода, как славины переиначили Вусегард.

Эваранди поглядел на восточный берег. Там было пусто – не реяли бунчуки печенежской орды, не копошились хазары, надувая бурдюки и мастеря из них плоты для переправы. Степь хранила тишину и спокойствие.

– Жалко, что варяги тут остаются, – проговорил Костя.

– Ты жалеешь обо всех сразу, – ухмыльнулся Роскви, – или только об одной молодой особе?

Плющ вздохнул. Когда Хродгейр настоял на том, чтобы Эльвёр оставалась под охраной Халега Ведуна, Костя обошелся без протестов. С одной стороны, ему было жалко расставаться с девушкой, с другой – он полностью поддерживал ее дядю: на днепровских порогах, где в любую секунду можно получить стрелу в спину, его племяннице не место. Да и самой Эльвёр меньше всего хотелось стать наложницей жирного вонючего хана или бека, чтобы всю жизнь доить кобылиц и доедать лепешки со стола господина.

И, как ни стыдно было в этом признаться, Плющ ощутил облегчение. Да, в мечтах он заносился до женитьбы и прочих дел, но…

Если ему приспичит жениться, лучше будет поступить по обычаю, то есть явиться к Хродгейру, как ближайшему родственнику Эльвёр, и поднести ему мунд за невесту. Девушка должна почувствовать себя законной женой. Стало быть, следует в точности придерживаться ритуала – это очень важно для людей из этого времени. Уж такова их жизнь.