Викинг. Во власти огня

— Всё не так! — пробухтел Бьёрн и прошагал порывисто и резко до моего личного мини-бара, о котором знали только избранные, чтобы достать еще одну бутылку элитной дорогой водки.

— Хотя бы рюмку возьми.

— Обойдусь!

То, что дело полная дрянь, я понимал уже по поведению друга, который в принципе не слишком жаловал алкоголь и в последний раз напивался в прошлом году на годовщину смерти своих девочек.

Но не торопил его и ничего не говорил, терпеливо ожидая продолжения.

— Слухи про этого Психопата дошли и до нас. Знаешь, что заявил этот придурок поставщик сегодня утром, когда приволок овощи не самой первой свежести? Что больше он не боится викинга, потому что после того, как Псих тебя грохнет, ресторан станет его!

Я только дернул бровью, не выражая никаких эмоций по привычке, хотя внутри трепыхнулась злость.

Рано танцевать на моих костях и делить мое добро, пока я еще жив.

— Приведешь этого поставщика ко мне потолковать о жизни?

Я расслабленно откинулся назад в кресле, ощутив, как кровь снова потекла из раны.

— Приволоку за ноги, привязав к бамперу! — рявкнул Бьёрн, который, как всегда, на эмоции не скупился, сдобрив свою фразу еще двумя десятками шведских матов, на что я только сухо улыбнулся в ответ.

— Нехорошо это всё, брат. Псих к нам подбирается всё ближе. С этим нужно что-то делать!

— Не пыли. Придет наше время, тогда будем разбираться. Кто с мечом к нам придет…

— …Тот от меча и погибнет, это я знаю.

Бьёрн снова отпил водки, в этот раз закрыл бутылку и протяжно выдохнул.

Его бы воля — Бьёрн бы уже собрал своих верных и обученных парней, чтобы напасть на этого Психа первым и срубить на корню все его задумки в отношении нас.

Причем неважно, были ли они в принципе или нет.

— Он уже грохнул одного из банды Салиха.

— Я слышал, — кивнул я в ответ, заранее зная, что именно скажет Бьёрн сейчас.

— Между арабами и нами остались только русские и азиаты.

— Значит, пока мы живем.

Бьёрн замолчал, но в конце концов кивнул.

Потому что и меня знал хорошо, явно догадываясь, что кое-какие мысли в отношении этого ненормального у меня были.

Просто нужно было быть уверенным, что всё пройдет так, как нужно именно нам.

А на это мне нужно было еще немного времени.

Помолчав, друг заглянул в монитор ноутбука, чуть вскинув брови, потому что на изображении Лиза рисовала.

— У Лизки снова забастовка? Видел, как принесли ее поднос с нетронутой едой.

— Нет, не думаю, что дело в этом.

— Что она делает?

— Рисует рыб.

Лиза действительно рисовала их.

— Узнала про Ромку?

— Да.

— Ты рассказал?

— Да.

Бьёрн криво хмыкнул, но решил промолчать, потому что знал, что эта тема слишком болезненна для меня, сколько бы лет ни прошло.

И я понимал, почему она делает это, снова думая о том, что девушка просто неисправима: она не жалела себя и своего состояния, но вставала горой и отдавала все свои силы Алексе и вот теперь Ромке.

Она искренне хотела помочь им, совершенно не ожидая ничего взамен.

— Может, Лизку к доку на помощь отправим? Раз у нее такая маниакальная тяга помогать всем.

В этот раз пришла моя очередь криво усмехаться и качать головой, потому что, несмотря на то что я был согласен с другом, а понимал еще и то, что девушка не выдержит ежедневной боли, которую ей придется увидеть.

Мы молча наблюдали за девушкой, пока Бьёрн не выдохнул:

— Ладно, пойду проверю, что там в баре. И расставлю парней так, чтобы мимо Чертога ни одна крыса не смогла пробежать незамеченной!

Друг ушел, а я еще долго смотрел на Лизу, до тех пор, пока не понял, что она уснула прямо за столом с карандашом в руках.

В этот раз я решил, что всё-таки моя помощь в этой ситуации может пригодиться, чтобы Лиза не проснулась с жуткой ноющей болью в затекшей шее и окаменевшей спине, что с ее ранением было не самым приятным бонусом.

Я даже кофту не накинул.

Так и пошел с голым окровавленным торсом, заставляя глазеть на себя шмыгающих мимо викингов, которые не решились ничего сказать, молча проносясь мимо.

Оказавшись на пороге каюты с распахнутой низкой дверью, я полной грудью втянул аромат, витающий здесь.

Ее аромат.

Он всё так же будоражил.

Подогревал мою кровь, разнося по телу кусающие искры, от которых становилось жарко.

Хотелось окунуться в него с головой, почувствовать, как всё внутри сжалось от адреналина.

И возбуждения.

Ничего не менялось. Что бы эта девчонка ни натворила, кого бы ни пришибла, что бы ни сказала, а я хотел ее всё так же сильно, как полгода назад.

Даже еще сильнее, когда увидел и познал ее храбрость, отвагу и этот несгибаемый характер, который шел наперекор даже мне, как бы она ни боялась.

Сдерживаться было всё тяжелее.

Спасало только то, что я не приемлю насилия.

Только не такого.

Поэтому, что бы ни испытывал сейчас, а вошел в каюту собранным, хоть и максимально напряженным, чтобы осторожно поднять Лизу на руки, стараясь как можно меньше тревожить раненую руку.

Девушка глухо застонала от боли, но всё-таки не проснулась.

Только уткнулась мне в плечо лицом, неожиданно выдохнув.

Протяжно, но словно облегченно.

А я застыл, всматриваясь в ее лицо, и думал о том, что не о такой встрече мечтал всё это время.