Викинги Британии

Ладьи приближались на полной скорости. Одна пошла к носу, две – к корме, а оставшиеся выстроились вдоль дромонда, борт о борт к нему. Так, по крайней мере, гласит сага. Некоторые дромонды были огромными: про один такой корабль, который захватил Ричард Львиное Сердце, сказано, что в нем помещалось пятнадцать сотен человек. Однако корабли норвежцев также отличались длиной. Девять ладей, теснящиеся вокруг торгового судна, словно пакетботы вокруг линкора, – картина, поражающая воображение.

Ход этой битвы, в общих чертах, очевиден и прост. Сначала сражение зашло в тупик: ни одной стороне не удавалось достать другую. Норманны не могли этого сделать, так как их оружие не доставало людей на палубе дромонда; с другой стороны, их самих во многом защищал изгиб его бортов. «Язычники бросали сверху копья, камни и котлы, полные кипящих смолы и масла»,[164] но все было напрасно. Все это либо падало прямо в море, совершенно не задевая ладьи, либо отскакивало от щитов, которые противная сторона держала под углом над своими головами.

Выход из положения нашел епископ Вильям. Он собрал на свой и на два других корабля отборных лучников со всей флотилии и, отойдя и встав на расстоянии от дромонда, стал тревожить его команду тучей летящих стрел. В то время как сарацины в спешке пытались укрыться, люди внизу получили возможность развернуться. По примеру Регнвальда, они выхватили топоры и стали вырубать дыры в соответствующих местах возвышающегося над ними борта: «в тех местах, где он был меньше окован железом». Еще более укрепили положение нападающих лучники с корабля Эрлинга. Он сам взобрался на шток якоря, висевшего на своем месте за кормой. Вместе с несколькими людьми, которых он смог поднять к себе на шток, он прорубил себе путь через левую кормовую часть борта, «и эта выемка была гораздо выше всех остальных». Так что его соратники вынуждены были довольствоваться пробиванием брешей в нижней части корпуса.

Внезапное появление нападающих с различных сторон борта застало команду дромонда врасплох. Хотя они упорно сражались – особенно бывшие среди них негры, – нападавшие постепенно обрели численное превосходство, поскольку на борт судна проникало все больше и больше норманнов. Защитников корабля медленно оттесняли к носу, пока все они не были убиты, за исключением немногих взятых в плен. Ярл очень хотел взять живым одного человека, выделявшегося своим ростом и красотой, и, поскольку парень стойко защищался, норманны навалились на него своими щитами. Его, должно быть, не сильно побитого, отправили с остальными пленниками на корабль епископа.

Основная тяжесть сражения легла на плечи Регнвальда, Эрлинга и их людей, которые вскарабкались на корму. «Когда Эрлинг выскочил на палубу дромонда, он получил большую рану на шее у плеча. Рана была столь серьезная, что с тех пор его голова всегда была вытянута в сторону. Поэтому он получил прозвище Кривой».

Сняв с дромонда «много добра и драгоценных вещей», захватчики подожгли его и отчалили, чтобы посмотреть, как он будет гореть. Увидев пламя, высокий пленник стал вести себя особенно беспокойно, но ни просьбы, ни угрозы не могли заставить его говорить. Однако сильнее всего он расстроился, когда всему этому нашлось объяснение: из гибнущего судна в море хлынул каскад расплавленного металла. Обыскивая корабль, викинги не заметили скрытые в трюме запасы золота или серебра.

Немного грустные, но победоносные пилигримы поплыли на юг к укрепленному населенному пункту на африканском берегу. Чтобы иметь возможность торговать, они заключили недельное перемирие с местными жителями и продали большинство своих пленников. Но тот высокий человек оказался неходовым товаром, какую бы ему ни назначали цену, так что Регнвальд даровал ему свободу, чтобы только отделаться от него. Правда, на следующее же утро тот вернулся с «целой свитой людей», чтобы попрощаться. Он назвался князем этой местности и единоличным владельцем дромонда. Он сообщил, что хотя норманны и были теперь практически в его власти, но он обязан им, по крайней мере, своей жизнью и хорошим обращением. И все же он от всей души надеется больше никогда не видеть их лиц.

Регнвальд понял намек и отбыл в сторону Крита, вблизи которого паломники некоторое время плавали по воле ветра, пока тот не подул в сторону Палестины. Их успешное прибытие к цели – к Акре – стало поводом для настоящей церемонии, ведь люди из далекого Севера не каждый день заходили в эти воды. Они «прибыли в Акребург рано утром в пятницу и причалили с такой пышностью и великолепием, которое тамошние жители редко видели».