Викинги. Ирландская сага

Но, увы, время года на дворе стояло совсем другое. Была ранняя весна, небо набрякло серыми тучами, сочившимися унылым дождем. Церковь была задрапирована яркими отрезами ткани, которые, впрочем, не могли соперничать красками с полевыми цветами. Окна и двери заперли, чтобы преградить доступ надоедливому дождю. Полумрак, царивший внутри, рассеивали факелы и свечи, но большая час ъ помещения так и осталась погруженной в темноту — и это несмотря на то, что полдень еще не наступил. Каменный пол уже стал скользким от грязи, а ведь в церкви находились лишь аббат да придворные дамы, украшавшие церковь ради столь знаменательного события.

Распоряжалась церемонией, руководя приготовлениями, как король своей армией, Морриган ник Конайнг. Она широким шагом расхаживала по церкви, стараясь не поскользнуться на блестящем полу. Вот она приостановилась у алтаря, окинула взглядом проход между рядами и нахмурилась. К тому времени как здесь соберутся гости, грязь превратит его в опасное место. Невеста может запросто поскользнуться и грохнуться прямо на каменный пол.

Хм… Морриган ненадолго задумалась. «А что, собственного, в этом плохого?» Существовали обстоятельства, делавшие подобный исход благоприятным и даже весьма желательным. Но ведь выдавать замуж невесту и вести ее по проходу будет не кто иной, как ее брат Фланн мак Конайнг[7]. Падая, невеста может увлечь за собой и его. И если он окажется на грязном полу в объятиях никчемной шлюхи в якобы белом платье, это никак не будет способствовать укреплению его положения в Таре.

— Эй ты, Брендан, — резко бросила она рабу, который соскребал потеки воска с каменного пола.

— Госпожа? — с должным смирением переспросил тот.

— Разложи в проходе свежий камыш, но не раньше, чем гости начнут занимать свои места.

— Будет сделано, госпожа. — Это было все, что хотела услышать Морриган.

Невестой была Бригит ник Маэлсехнайлл, дочь Маэлсехнайлла мак Руанайда[8], покойного верховного короля Тары, погибшего в одной из бесконечных мелких стычек в борьбе за власть, в которых неизменно принимали самое деятельное участие многочисленные короли Ирландии. Оплакивая смерть Мазла и скрежеща зубами, в глубине души Морриган прекрасно сознавала, что он был жестокой и бесчеловечной скотиной. Она была уверена, что его безнравственность и нечестие не укрылись от внимания Владыки Небесного, и не сомневалась в том, что тело его еще не успело коснуться земли, как Господь отправил душу презренного короля прямиком в ад.

Его врагом на поле боя в тот день оказался Кормак Уа Руайрк, король Гайленги, брат покойного супруга Бригит. Хитросплетения союзов, вражды и интриг в Ирландии очень походили на резные изображения мифических чудовищ норманнов, которые переплетались в самых замысловатых позах, так что понять, кто есть кто, было весьма непросто.

В тот день Кормак потерпел поражение. За то, что он попытался узурпировать власть верховного короля, властителя Брега, его привязали к шесту и вспороли ему живот на глазах у остатков его армии. Положительным моментом во всей этой истории стало то, что выжившие солдаты Кормака с облегчением приняли крепостное рабство, ярмо которого им отныне предстояло нести на себе до самой смерти.

А вот как погиб Маэлсехнайлл, не знал никто. В пылу отчаянного сражения никто не заметил, как он упал. И только когда солдаты Гайленги запросили пощады и побросали оружие, было найдено тело короля, забрызганное грязью, с выпученными глазами и зияющей раной на шее от удара мечом.

Морриган вновь окинула критическим взором внутреннее убранство церкви и нахмурилась, глядя на высокие свечи, горевшие по обеим сторонам алтаря. Одна была на добрых десять дюймов короче другой. Разумеется, они выглядели бы куда лучше, если бы были одинаковой длины, но вот стоило ли прибегать к дополнительным расходам и менять их на новые? Однако, если она оставит все, как есть, то не будет ли это выглядеть так, будто ей нет никакого дела до свадьбы Бригит? Хотя в действительности все обстояло как раз наоборот. Сейчас она не могла думать ни о чем, кроме Бригит и того, к каким последствиям приведет этот брак. И подобные мысли доводили ее до бешенства. Она надувалась от гнева, как бурдюк с вином, готовая лопнуть в любой момент, но сдерживалась из последних сил и таила свое недовольство в себе.

Нет, свечи и так выглядят хорошо.

Морриган услышала, как открылась дверь; огоньки свечей испуганно затрепетали, но тут же вновь встали по стойке «смирно», когда дверь закрылась. В церковь скользнул Доннел, его промокшая насквозь накидка тяжело обвисла на плечах, а башмаки и облегающие штаны стали коричневыми и блестели от облепившей их грязи.