Викинги. Между Скандинавией и Русью

Развитие погребальной дружинной традиции условно можно разделить на два этапа. 1-й — конец IX — вторая половина X в. (период становления и институциализации древнерусской дружины) характеризуется большой вариативностью форм обряда (включая существование «богатых» и «рядовых» дружинных погребений), значительным разнообразием в наборе предметов вооружения; 2-й — примерно с конца X в. (период унификации дружинной погребальной культуры) все эти признаки нивелируются, погребальный инвентарь в большинстве случаев исчезает из погребений (что связано в том числе с влиянием христианства), набор предметов вооружения становится достаточно однотипным (что связано, вероятно, с изменением статуса самой дружины и ее внутренней стратификации). В течение XI в. облик «дружинной культуры» Древней Руси значительно изменяется. С конца X — начала XI в. о Древней Руси уже можно говорить как о государственном институте. В период Владимира Святославича — Ярослава Владимировича происходит окончательное оформление государственной территории, что отчасти привело к изменению прежних механизмов управления. Дружинная организация, бывшая в X в. практически единственной опорой великокняжеской власти, теряет часть своих функций; развивается городская структура, подчиненная власти Киева; появляется фиксированное право. Можно предположить, что в этот период происходит определенная унификация «дружинной культуры» и нивелировка наиболее ярких ее признаков. Этот процесс был вполне закономерен: во многих европейских средневековых обществах яркая и эклектичная дружинная культура периода формирования этого социального института постепенно унифицировалась с оформлением нового феодального общества¹²¹. Христианизация, затронувшая в первую очередь социальные верхи древнерусского общества, значительно способствовала этой нивелировке. Кроме того, произошел постепенный переход от тактики и сопутствующей воинской экипировки (и, шире, субкультуры) «морской пехоты» «руси» и варягов (удачно названных в византийских источниках «росами-дромитами»¹²²) к всаднической, многое позаимствовавшей из мира Степи культуре русской дружины второй половины XI в.

Возвращаясь к проблематике ранних дружинных древностей начального периода русской истории, нужно указать несколько принципиальных моментов, практически не учтенных в историографии, но важных с точки зрения интерпретации феномена дружины в Древней Руси.

Во второй половине IX — середине X в. Киев еще не был единственным политическим центром Древней Руси. Киев и Новгород были столицами рода Рюриковичей, контролировавших самый значительный торговый путь «из варяг в греки». Альтернативными центрами власти являлись Чернигов, Смоленск (Гнездово), Полоцк, Туров; независимость от Киева сохраняли вождества славянских племен (восточных северян, вятичей, радимичей, стремились к автономии древляне). В «Повести временных лет» упоминаются также самостоятельные скандинавские династы, независимые от Рюриковичей, — Тур в Турове и Рогволд в Полоцке. Можно также реконструировать имя независимого князя Чернигова Черна¹²³ и предположить имя легендарного славянского основателя Галича, чье имя было ономатопоэтически связано с названием птицы «галица»¹²⁴.

На обширных территориях Восточной Европы могли действовать и самостоятельные воинские коллективы, иногда довольно многочисленные. Через Восточную Европу проходили крупнейшие торговые пути, связывавшие арабский Восток и Северную Европу. Именно торговля и захват военной добычи интересовали на территории Древней Руси предводителей «вольных дружин»¹²⁵, значительную часть которых составляли скандинавы.

Таким образом, в X в., помимо дружин князей Киева, на территории Древней Руси действовали и независимые дружины, следы которых должны фиксироваться археологией. Возможным памятником такого рода является поселение Сарское-2, расположенное в 200 м от Сарского городища, племенного центра мери. Это поселение существовало не более одного летнего сезона. Здесь, на небольшой площадке (около 300 кв. м), прослежены следы одной-двух легких построек и открытого очага. Мощность культурного слоя очень незначительна, нет обычных для поселения остатков хозяйственной деятельности, мало керамики, но при этом найдено достаточно большое количество предметов вооружения: стрелы, пластины от доспеха, кольчужные кольца, копье-рогатина и др. Этот сезонный лагерь, просуществовавший очень недолгое время в начале X в., принадлежал, по всей видимости, дружинникам, проходящим по торговым путям через Сарское городище¹²⁶.