Викинги. Между Скандинавией и Русью

При попытке интерпретации фигурки существенными представляются все детали изображения. Очевидно важной и хорошо проработанной деталью гнездовского идола является конический головной убор. Головной убор рассматриваемой формы явление загадочное. Грэхэм-Кэмпбэлл отмечает, что изображение конических шлемов встречается на Готландских камнях (например, Смисс, приход Нэр⁵⁴⁴), на руническом камне из Ледберга в Швеции⁵⁴⁵, на Миддлтонском каменном кресте (Йоркшир, Англия)⁵⁴⁶, однако «археологически» подобная форма шлемов ни в Скандинавии, ни на Британских островах не известна.

Среди находок на территории Восточной Европы можно указать два шлема, которые А. Н. Кирпичников выделяет в тип конических⁵⁴⁷. Один из них происходит из Гнездова (кург. 18, раскопки С. И. Сергеева, ГИМ., оп. 1537/63), второй из Немии⁵⁴⁸. Однако точной аналогией головному убору гнездовского идола их считать невозможно. Прежде всего потому, что шлем из Гнездова состоит из двух половин, а шлем из Немии, вероятно, цельнокованный. Таким образом, реально существующие шлемы из Гнездова и Немии оказываются достаточно далекими аналогиями головному убору «идола», состоящему из многих лопастей.

Отсутствие точных археологических параллелей неизбежно порождает различные гипотезы. Так, например, И. Габриэль полагает, что головной убор фигурки из Шведта копирует княжескую шапку «восточного» происхождения⁵⁴⁹. Это утверждение базируется на упоминании «русской шапки», полученной в числе других подарков героем «Саги о Ньяле»⁵⁵⁰. Впрочем, как же выглядела эта шапка, неизвестно. Ф. Б. Успенский, проанализировав все упоминания так называемой русской шапки в древнеисландской прозе, полагает, что письменные источники не дают ровным счетом никаких оснований для реконструкции ее фасона. Более того, исследователь считает, что упоминающиеся в сагах головные уборы можно трактовать скорее как «греческие шапки»⁵⁵¹.

В качестве аналогий И. Габриэль упоминает также конические головные уборы из Бирки, сооруженные из ткани на проволочном каркасе. Остатки сложных головных уборов, украшенных коническими навершиями, были обнаружены в двух богатых мужских камерных погребениях Бирки (погр. 581, 644⁵⁵²). Однако восточные параллели данному типу головного убора гипотетичны, так как подтверждения в археологических материалах Восточной Европы они не имеют. Исключение составляет единственный предмет — небольшой полый конус с округлым завершением, который традиционно трактуется как принадлежность головного убора и относится к древностям венгров эпохи «завоевания родины»⁵⁵³.

Таким образом, оказывается, что наиболее близкие аналогии рассматриваемому головному убору мы находим лишь в сфере изобразительного искусства, и прежде всего среди уже приведенной серии фигурок скандинавских божков. Конический головной убор надет на голову Тора из Эйрарланда, убор Фрейра из Рэллинге не просто имеет коническую форму, он увенчан округлым навершием, что делает его еще ближе гнездовскому. Конические уборы венчают также головы идолов из Линдбю и Шведта (здесь он разделен слабо намеченными вертикальными линиями, намекающими на лопастное членение).

В пользу того, что под рассматриваемым головным убором подразумевался шлем, из круга северных древностей можно указать голову нак называемого «улыбающегося викинга»⁵⁵⁴ — это антропоморфное навершие из Сигтуны датируется XI–XII вв. Очевидно, что воин изображен в шлеме — об этом позволяет точно говорить такая важная деталь, как наносник. Кроме того, радиально расположенный циркульный орнамент может являться указанием на конструкцию шлема, состоявшего из четырех пластин, соединенных накладными полосами, укрепленными рядами небольших заклепок.

В ряд близких аналогий головному убору «идола» можно также поставить островерхий шлем с круглым навершием, венчающий голову Ярослава Мудрого на печати, найденной в Новгороде в слое начала XI в.⁵⁵⁵ Едва намеченные вертикальные линии по бокам шлема могут рассматриваться как указание на конструкцию из многих пластин.