Викинги. Мореплаватели, пираты и воины

Король стремился сблизиться с ладьей Торира Длинного Подбородка и нанести удар прямо по одному из наиболее видных вожаков коалиции. Он бросил вперед ульфхеднаров, которые не боялись железа и натиск которых никто не мог сдержать. Торир Длинный Подбородок пал зарубленный в самом начале. Решимость его сподвижников поколебалась, что и принесло королю Харальду победу.

Если отвлечься от мистической составляющей битвы, можно сделать вполне земной вывод о том, что централизованной монархии было вполне по силам собрать, экипировать и содержать специальный отряд, обладавший репутацией воинов, наделенных сверхъестественными способностями. В критический момент они — посланные в атаку с четко определенной целью — уничтожили вожака вражеского войска, что привело к быстрому прекращению противодействия со стороны неприятеля. Можно говорить, что избранная Харальдом Харфагри тактика не отличалась затейливостью, однако результат его победы нашел отражение во всей истории Норвегии и наложил отпечаток на сам характер воина-викинга.

Брюнабург, или Винхет. Около 937 г.

Образ предводителя как щедрого дарителя, питающего благами верных сподвижников, оставался господствующей концепцией в представлении человека в эпоху раннего Средневековья. Люди сражались не только за честь и славу, но и за немедленное материальное вознаграждение. Формы пожалований могли варьироваться в зависимости от положения реципиента. Для молодого воина из непосредственного ближнего круга, или дружины телохранителей, хорошей наградой служило какое-то движимое имущество, скажем, красивые ювелирные изделия. Одним из поэтических синонимов для изображения вождя и доброго господина являлось выражение «дарующий кольца». Для нобиля с положением или бывалого ветерана — уже не юного человека — более предпочтительным было бы право владения тем или иным земельным участком. Когда же традиции построенной на дарении экономики стали постепенно отмирать и заменяться выплатами серебром, возник и класс наемников. История Эгила Скаллагримсона под Брюнабургом отражает несколько аспектов произошедших перемен.

Резьба по лосиному рогу XI столетия из Сигтуны, что в Уппланде (Швеция). Перед нами голова воина в коническом шлеме с насалой.

Хотя короли Уэссекса распространили влияние на равнине, жители периферийных районов Британии, а особенно тех, что находились под кельтским или скандинавским культурным влиянием, не оставили надежд на обретение независимости. Сходство положения, в котором находился Ательстан, с ситуацией для Харальда Прекрасноволосого в 872 г. поразительно. Наличие приятельских симпатий или же по крайней мере общих интересов у обоих находит отражение в том, что Ательстан взял в воспитанники сына Харальда, Хакона (младший сын Харальда I, Хакон, и будущий король Хакон I появился на свет около 920 г., а Ательстан стал королем Уэссекса и Мерсии в 924 г. — Прим. пер.).

Битва при Брюнабурге. На переднем плане столкнулись между собой две стены щитов. Передовые воины, построенные головой свиньи, уже сошлись в кровавой сече с копьями и топорами.

Поле боя служило наивысшим мерилом для проверки родственных кровных связей — действительных или искусственных — внутри этта, или отряда воинов одного господина.

В широком, хотя и странном с политической точки зрения, антианглийском альянсе сошлись интересы нескольких малых королей, берега доменов которых омывало Ирландское море. В союз входил Олаф, король Дублина, человек, в жилах которого текла как скандинавская, так и кельтская кровь. Он, согласно «Эгиловой саге», являлся основной движущей силой союза.