Викинги. Походы, открытия, культура

Связь этих захоронений с нанятыми древнерусскими князьями воинскими контингентами, состоявшими из сотен, а то и тысяч викингов, несомненна. И чем продолжительнее был срок их службы, а он нередко превращался в пожизненный, чем большее число служилых варягов сращивалось с феодализирующейся местной дружинной средой, тем ощутимее становятся в погребальной обрядности пришельцев отступления от принятых на Севере норм. Так, в Ладоге скандинавская ингумация в ладье оказалась «впущенной» в верхнюю часть типичного для новгородчины кургана — «сопки», а погребальные камеры дощато-столбовой конструкции во многих случаях заменяют обычные для здешних мест срубы.

Не позднее рубежа IX–X веков окончательно оформляется сложный погребальный ритуал славяно-варяжской дружинно-торговой верхушки, детально описанный Ахмедом-ибн-Фадланом и представленный археологическими материалами «больших курганов» Гнездовского могильника. Здесь элементы «викингской» обрядности соединились с теми, что выработаны на месте.

Практиковалось предварительное камерное захоронение, затем облаченного в лучшие одежды или доспехи покойника и умерщвленную женщину в праздничном наряде кремировали в установленной на подсыпке ладье. Останки помещали в урны, возле которых втыкали в землю мечи и копья, покрывая их затем шлемом или щитом. Рядом устанавливался котел с тушами жертвенных животных. Завершало ритуал возведение внушительной курганной насыпи…

Воину не пристало уходить из этого мира под слезы и стенания женщин. В дорогу к палатам Одина его провожали громом ударов оружия по щитам и возгласами: «Прощай, викинг! Свидимся в Вальгалле!..».

Заключение

Добрый поселянин Гулли

Имел пять сынов,
Пал на Фюри
Удалец Асмунд,
Скончался Ассур,
На Востоке в Греках
Был в Хольме
Убит Хальфдан,
Кари — в Дунди
И умер Буи[88]

Надпись из Хегбю, первая половина XI века.

Более четверти тысячелетия корабельные дружины викингов наводили ужас на добрую половину Европы. Для постоянно подвергавшихся их разрушительным набегам территорий, казалось, наступали времена в точности подобные тем, что пережил античный мир, гибнущий под натиском полчищ воинственных варваров… И, тем не менее, оказалось справедливым утверждение, что в истории трагедии чаще всего повторяются как фарс, пусть даже обставленный необычайно эффектно. Ибо размах «движения викингов» и сила воинственного энтузиазма его участников оказались несоизмеримы со скромностью достигнутых результатов.

Викинги не сумели сокрушить ни одно из подвергавшихся их нападениям государств. Случаи, когда норманнам удавалось закрепиться на более или менее значительных территориях, вовсе не походили на то, что совершили венгры, отвоевавшие тогда же себе новую родину в Центральной Европе. Ни единого прочного государственного образования с определяющим скандинавским элементом на захваченных землях так и не возникло. Скандинавские колонисты в Англии и на севере Франции, на удивление, скоро утратили почти все свои этно-культурные признаки и особенности политической организации: их конунги и ярлы превратились в обычных феодальных сеньоров — герцогов, графов, баронов…

В общем, если отбросить в сторону масштабы учиненных викингами грабежей и разрушений, феодально-христианская цивилизация как более высокая ступень общественного развития по сравнению с миром варварства, оказалась «не по зубам» его североевропейскому реликту[89].

Впрочем, по мере того, как в Скандинавии набирают силу процессы становления раннефеодальных государств, викинги становятся таким же реликтом варварства и у родных берегов. Борясь с вольными пиратскими дружинами, по самой своей природе представлявшими отрицание централизованной власти, несколько поколений северных конунгов то лишают их пристанища, то нещадно истребляют мечом, то стремятся поставить под контроль, привлекая к организуемым самолично широкомасштабным предприятиям, сочетавшим пиратские и завоевательные цели. Умело и непрестанно наносимые удары оказались для «движения викингов» смертельными, и оно ушло в небытие, оставляя в наследство своим могильщикам лучшие кадры — идеальный материал для пополнения военно-служилого сословия.

На «Восточном Пути», где масштаб военно-грабительской экспансии ограничивался сравнительно небольшой протяженностью береговой полосы на Балтике по сравнению с атлантической, удаленностью от моря и труднодоступностью внутренних областей, а также меньшей, нежели на Западе, плотностью населения, викинги отдавали предпочтение освоению местных речных коммуникаций.