Викинги. Потомки Одина и Тора

Третий мореплаватель, Флоки, также был «большим викингом». Он направился к берегам Гардарсхольма-Снэлан-да с явным намерением там поселиться. Флоки совершил подобающие случаю жертвоприношения, взял с собой скот и прочее добро, а заодно трех священных воронов, которые должны были указать ему путь, «ибо в те времена на севере мореходам был неизвестен магнит». Флоки добрался до Шетландских островов, где потерял одну из своих дочерей, которая утонула в море; затем до Фарерских островов, где оставил другую дочь, выдав ее замуж; и, наконец, направился в сторону Исландии, уповая на своих воронов. Вскоре он выпустил первого ворона: тот взмыл ввысь и полетел назад, к оставшимся за кормой Фарерским островам. Чуть погодя Флоки выпустил второго ворона: тот поднялся высоко в небо, оглядел пустынный горизонт и благоразумно возвратился обратно на корабль. Спустя какое-то время Флоки выпустил третьего ворона: тот устремился вперед, и Флоки, следуя в указанном направлении, вскоре достиг восточного побережья Исландии. Как и Гардар, Флоки обогнул Исландию с юга, вошел в Брейдафьорд и высадился на его северной стороне, в Ватнсфьорде, на побережье, именуемом Бардарстранд. Все лето Флоки и его люди рыбачили и охотились на тюленей, не помышляя о грядущей зиме. Но зима тем не менее наступила в свой срок – холодная и снежная. Весь скот погиб, поскольку Флоки не позаботился заготовить сено. Наступившая весна тоже была очень холодной. Как-то раз Флоки решил подняться на гору, чтобы осмотреться, и, к своему полному разочарованию, обнаружил, что один из южных заливов Арнарфьорда забит льдом. Поэтому Флоки дал острову третье имя, то самое, которым его называют и по сей день, – Исланд, Земля Льда.

Вдобавок ко всем своим злоключениям Флоки задержался с отплытием из Исландии. Из-за сильного юго-западного ветра он не смог обогнуть мыс Рейкьянес и в конце концов пристал к берегу и провел зиму в Боргарфьорде. Херьольву, спутнику Флоки, пришлось пережить леденящие кровь приключения: у лодки, в которой он плыл, оборвался буксирный трос, Херьольва унесло в море, и он чудом не утонул в огромном заливе Факсафлои. Тем не менее он остался жив и смог рассказать о случившемся. По возвращении в Норвегию Флоки не нашел для Исландии ни одного доброго слова, в то время как Херьольв, от которого трудно было бы ожидать беспристрастности, напротив, рассказывал, что в Исландии кое-что хорошо, а кое-что плохо. Третий из спутников Флоки, Торольв, которого не смутило ни наличие льда, ни отсутствие сена, утверждал, будто земли на острове до того благодатны, что каждая травинка источает из себя масло, из-за этого – то ли от восхищения, то ли в насмешку – Торольва прозвали Торольв Масло.

Со следующего десятилетия отсчитывается «век заселения» Исландии. Ари Мудрый описал прибытие на остров первопоселенца Ингольва сына Арна в нескольких десятках слов, с которых, собственно, и начинается история Исландии[132]. В «Книге о взятии земли» этот эпизод описан более развернуто – в таком виде он, собственно, и вошел в исландскую историографию.